Фриц Лейбер - Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 2

– Папочка, ну зачем же ты так! Перед новыми друзьями…. почему ты вечно выставляешь меня перед людьми в дурном свете? Я этого больше не вынесу!

– Болтовня все это! Ты суетишься и выпендриваешься еще больше, чем твоя крыса-мать.

– Но мне этого не вынести, говорю я тебе! На сей раз мы для разнообразия сделаем по-моему!

– Тс-с! – зашипел Хисвин и, нагнувшись еще ниже, приложил ладонь к левому уху. Белая крыса Григ, сидя у него на плече, повторила жест хозяина.

Из тумана едва слышно донеслась какая-то тарабарщина:

– Gottverdammter Nebel! Freunde, wo sind Sie? [Проклятый туман! Где вы, друзья? (Очевидно, в этот момент у Карла Тройхерца не было под рукой его словаря.)]

– Косноязычный клоун! – со страхом воскликнул Хисвин. – Чудовище сейчас будет здесь! Давай-ка, дочь, берись поскорее за кинжал и убей их, иначе я велю расправиться с ними своим минголам!

Ужаснувшись столь омерзительной перспективе, Хисвет воздела руки к небу. Ее гордая головка буквально склонилась перед неизбежным.

– Я сделаю это, – сказала она. – Скви, дай мне твой арбалет. И заряди его серебром.

Белый предводитель крыс, скрестив передние лапки на груди, пропищал что-то просительным тоном.

– Нет, тебе я его не отдам, – отрезала Хисвет. – И другого тоже. Теперь они оба мои.

Скви снова что-то прощебетал.

– Ладно, маленького черненького твой народец может забрать себе. А теперь быстро давай арбалет, или я тебя прокляну! И не забудь гладкую серебряную стрелу.

Отошедший к минголам Хисвин вновь засеменил по палубе, брызжа слюной. Подлетевшая с улыбкой Фрикс положила ему ладонь на плечо, но он сердито стряхнул ее.

Скви торопливо копался в своем колчане. Восемь его сотоварищей, угрожающе ворча, двинулись в сторону Фафхрда.

Сам же Фафхрд с залитым кровью лицом, но наконец-таки ясными глазами оглядывался по сторонам, оценивая свое отчаянное положение; укус за нос помог ему избавиться от остатков макового дурмана.

И тут из тумана снова донеслись непонятные слова:

– Gottverdammter Nirgenswelt! [Проклятый нигдешний мир! (нем.)]

Налитые кровью глаза Фафхрда расширились и сверкнули внезапным озарением. Напрягшись изо всех сил, он набрал в грудь побольше воздуха и заорал:

– Хрр-юпс! Хрр-юпс!

И сразу в тумане прозвучало троекратно, всякий раз все громче и громче:

– Хрюпс! Хрюпс! Хрюпс!

Белые крысы уже двигались назад по палубе, волоча распластанного на спине и злобно рычащего черного котенка: шестеро держали его за лапы и уши, седьмая безуспешно пыталась справиться с молотящим во все стороны хвостом, восьмая хромала сзади на трех лапах – четвертая лапа была парализована глубоким кошачьим укусом.

Изо всех уголков судна стали стекаться черные крысы, желавшие понаблюдать, как будет предан пыткам их извечный враг, и вскоре вся палуба оказалась сплошь покрытой их мясистыми черными телами.

Хисвин прокричал минголам какое-то приказание, и оба обнажили кривые кинжалы. Один из них двинулся к Фафхрду, другой к Мышелову. Из-за крыс ног их не было видно.

Скви вывалил все стрелы на палубу. Взяв одну из них, казавшуюся более светлой, он зарядил ею арбалет и поспешно протянул его своей хозяйке. Та взяла оружие в правую руку и нацелила его на Фафхрда, но в этот миг мингол, двигавшийся в сторону Мышелова, загородил ей цель. Хисвет перекинула арбалет в другую руку, правой выхватила кинжал и бросилась вперед, стараясь опередить мингола.

Между тем Мышелов одним рывком разорвал три витка веревки. Хотя другие петли еще держали его за лодыжки и горло, он выдернул из ножен Кошачий Коготь и полоснул им мингола как раз в тот миг, когда Хисвет оттолкнула желтолицего в сторону.

Кинжал рассек бледную щеку девушки от подбородка до носа.

Другой мингол, уже поднесший свой крис к глотке Мышелова, внезапно выронил его и покатился назад по палубе, распугивая черных крыс.

– Хрюпс!

Из пронизанного лунными лучами тумана вынырнула драконья голова и повисла над левым бортом как раз в том месте, где был привязан Фафхрд. С громадных зубов на Северянина стекали нити густой слюны.

Словно исполинский чертик на пружинке, голова с красной пастью качнулась вниз и заскребла нижней челюстью по дубовой палубе, проделывая в толпе грызунов брешь шириной в три крысы. Зубы с хрустом сомкнулись на кучке пищащих грызунов в нескольких дюймах от головы мингола, который все еще катился по палубе. Затем голова запрокинулась к небу, и по зеленовато-желтой шее поползло вниз жуткое вздутие.