Брайан Макклеллан - Отрекшаяся

— Ты станешь кошмаром для будущего мужа. Хорошо. Я отправлю с тобой Доминика и Тирела. И конечно, Сантиоль. Себе я оставлю одного человека, а когда закончу дела, найму карету.

Эрика откинулась на спинку стула и несколько секунд смотрела на дедушку. Неужели он не видит? Это почти наверняка ловушка. Никслаус пытается вынудить ее сделать именно это, а когда она сделает, он придет за ней с подкреплением. Впрочем, он не оставил ей выбора. Она может подождать, пока он затянет петлю на ее шее, или сама спрыгнуть с табурета в надежде, что веревка порвется.

— Будь очень осторожна, — добавил дедушка. — Возвращайся живой. Ты же не хочешь, чтобы герцогство унаследовал один из твоих младших братьев, а?

— Конечно нет. Они слишком упрямые. — Эрика подмигнула деду. — Спасибо тебе огромное. Увидимся через несколько месяцев, когда я вернусь.

Норрин сидела одна в маленькой комнатке, приткнувшейся в углу постоялого двора в паре шагов от порта.

Ее мутило от городского запаха грязи и рыбы. Чтобы избавиться от него, хозяин что-то жег в комнате, но это мало помогало. Норрин казалось, что ее вот-вот стошнит. Ее всегда мутило в лодке па. А от запаха рыбы вдвойне. Как она переживет два дня на Адроанском озере?

Сантиоль отправилась купить продукты для их короткого путешествия. Одиночество не пугало Норрин, когда она пряталась в заброшенной конюшне в поместье Леора, но здесь она занервничала. Она никогда не бывала в городе с населением больше нескольких сотен человек. Сантиоль сказала, что в Норпорте живет пятнадцать тысяч.

Пятнадцать тысяч! Большинство знакомых Норрин детей не способны даже представить такое количество. Норрин знает только потому, что ма учила ее цифрам, и все равно…

Она слезла с кровати и, поднявшись на носочки, выглянула в окно. Были видны только грязный переулок и маленький кусочек главной улицы. Мимо проезжали повозки, проходили господа, рабочие таскали грузы из гавани.

Глухо стукнула дверь, заставив Норрин вздрогнуть. Сантиоль быстро шагнула внутрь, закрыв за собой дверь, и неодобрительно посмотрела на Норрин.

— Тебе нельзя подходить к окну. И прикрывай шею шарфом, даже когда ты одна.

— Простите, — пробормотала Норрин.

— Корабль отплывает через два часа. Мы пойдем садиться, чтобы Эрику не увидели с нами.

— Но она все равно будет на той же лодке?

— На корабле. Да, будет. Но тебе нельзя разговаривать с ней во время плавания. Собственно, если ты ее увидишь, то должна притвориться, что вообще ее не знаешь. И я тоже. Понятно?

— Да, мэм.

— Хорошо. Натяни шарф повыше и идем.

Норрин поправила куртку и шарф, чтобы скрыть клеймо, и последовала за Сантиоль по коридору, а затем в общий зал внизу.

— Не иди так близко. Ты наступаешь мне на пятки, — сказала Сантиоль.

Норрин отстала на несколько шагов и постаралась не думать о том, сколько же здесь народу. Когда ты один в лесу, знаешь, кто ты есть. Знаешь, кто враг. Но когда вокруг так много людей…

Она прижала шарф рукой. Чуть соскользнет — и кто-нибудь закричит. Любой здесь выдаст ее за вознаграждение.

Сантиоль шла с важным видом. Никто не задерживал на ней взгляд. Она выглядела очень естественной и беззаботной. Норрин поняла, что она идет с уверенностью человека, который может сразиться одновременно с двумя противниками и выйти победителем. Норрин попробовала изобразить такую же походку и подумала, что годы тренировок и шпага с пистолетом на боку сильно бы упростили дело.

Она потянулась чутьем в поисках пороха и едва не задохнулась от внезапно нахлынувших ощущений. Порох повсюду! У прошедшего мимо мужчины на боку висел заряженный пистолет. У женщины-кучера — пороховой рожок и мушкетон. Через два дома находился небольшой оружейный склад с десятками бочонков пороха.

Рот Норрин заполнился слюной. Неужели это чувствуют все пороховые маги? Как можно находиться в городе, где ощущения просто оглушают? Такое… искушение! Ей казалось, что она может просто потянуться разумом и поджечь все.

Скоро под ногами оказались доски пристани. Чем ближе они подходили к кораблю, тем сильнее билось сердце Норрин. Который из них? Сантиоль сказала, что он называется шхуна.

Сантиоль подняла руку, приветствуя направившегося к ним мужчину. Несмотря на холодный ветер с Адроанского озера, он был без рубахи. Поджарый и крепкий. Его грудь пересекали старые шрамы, а голова была побрита налысо. Он ответил на приветствие Сантиоль.

— Боюсь, сегодня не отплывем, — крикнул моряк, не доходя до них.