Таня Фрей - Хранители. Единственная (СИ)

– Просто люди? – недоумённо переспросил Маркус. – На меня что ль намекаешь?

– Ты знаешь, о чём я говорю.

И правда. Он знал.

Энсел надел кольцо на палец.

– Ты без Миры пойдёшь?

Вопрос кольнул его заострённой шпагой, но наткнулся на бронежилет из спокойствия и безразличия. Железный разум – единственное, что сейчас было необходимо.

– Без.

Поворот камня. Последний взгляд, охватывающий комнату. Последние мысли о том, правильно ли он поступает.

Дальше – пустота.

***

Время текло невыносимо медленно. Секунды будто превратились в минуты, часы – в дни. И это убивало. Медленно уничтожало по крупицам.

Сандра сидела в кресле, обхватив худыми руками колени. Взгляд её был устремлён в какую-то непонятную точку на стене. Казалось, скоро она просверлит в этих старых обоях цвета морской волны дырку. Дырищу.

А в мыслях всё было не так пусто. Они бегали туда-сюда, словно тараканы, то исчезая, то появляясь вновь.

Разговор с матерью никак не вылезал у неё из головы. Конечно, она уже знала, что та имеет отношение ко всей этой возне с Хранителями и мятежниками, но ведь услышать это из уст самой матери – значит получить официальное подтверждение данного факта. И она получила. Сейчас эта беседа уже была для неё как в тумане. Помнила, как слёзы предательство брызнули из глаз, как какой-то журнал от злости полетел в стенку. “И ты знала, и ничего мне не рассказывала?!” – не своим голосом воскликнула она тогда, хватаясь руками за голову. “Ты бы ничего не поняла!” – пыталась убедить её Кэсс, но дочь её не слушала. Ведь даже если бы она ничего не поняла, она бы уже была в курсе всего этого каламбура.

А ещё Кастор. Кастор Бэнкс, Сотрудник, работающий на Коллендж. Который чуть не умер из-за Сандры. И которому она до сих пор боялась доверять.

Миранда ясно дала ей понять, что за всей этой его добротой мог скрываться монстр, подосланный, чтобы уничтожить её. Аманда говорила, что не собирается её убивать, но что, если она просто не собиралась делать это своими руками?

– Ты знаешь его около месяца. Я знаю его два года. Поверь мне, он – не простой фрукт. Ради Аманды он, по крайней мере, до твоего Прибытия, был готов на всё. Не знаю, изменила ли ты его. Я в этом очень сомневаюсь.

Могла ли Сандра изменить его? Поменять его мировоззрение? Сделать так, чтобы он перешёл на другую сторону? Она уже не знала, что и думать. Вдруг его никто не пытал, и всё это – ловушка, дикий розыгрыш? Чтобы его решили спасти, а потом попали в лапы врага?

Всё это было слишком непонятно. Любой шаг мог быть неверным, или же, наоборот, правильным.

И Сандра не имела совершенно никакого понятия о том, почему она вообще беспокоится о нём. Почему не могла перестать о нём думать. Её словно мучила совесть, но в то же время ей казалось, что он успел стать… дорогим ей человеком?

Нет. Боже, нет. Она просто переживала за него, потому что подставила его. Это нормальная реакция. Или же он подставил её. Она до сих пор не понимала, кому верить. Ей казалось, что скоро она перестанет доверять даже самой себе.

В какие-то моменты ей действительно начинало казаться, что её будто подменили. Флейта её не слушалась, петь тоже не получалось или попросту не хотелось.

Странно всё это. Кастора пытали вчера, а казалось, словно с того момента прошла целая вечность. Вчера она умоляла Маркуса помочь ей, вчера она узнала, что он – внук субъекта 404. Вчера он умудрился её поцеловать. Вчера, придя домой, она наконец-то вывела мать на этот злосчастный разговор… из которого всё равно мало что поняла. Может, потому, что не особо слушала, а просто смотрела в её лицо и понимала, что врать могут даже ангелы. Может, потому, что мать не особо много ей рассказывала или пыталась рассказать. Может, потому, что голова Сандры отказывалась что-либо воспринимать после всего пережитого. Хотя что она такое пережила? Некоторые вон выживают после падения самолёта. А она что? Вещи несравнимые.

Внезапно её мобильник издал коротенький писк, сообщая о приходе сообщения. Девушка взяла его, сняла блокировку и посмотрела на экран. Маркус.

“Мечты сбываются, Вайтфейс. Ничего не обещаю, но Энсел отправился за ним.”

Она закрыла глаза и опустилась на свою кровать. Что она сейчас почувствовала? Радость? Облегчение?

Нет. Она не почувствовала ни-че-го. Ничего, кроме какого-то странного безымянного чувства, сжимающего её грудную клетку, словно стремясь разломить её, уничтожить. Не только грудную клетку, но и душу, наверняка спрятавшуюся в ней.