Дженис Харди - Синее пламя

— Не знаю, все равно, — сказал дядя, потирая плечо. — Должна быть свободна. Люди в доках были не рады, что пару Забирателей арестовали.

Парень кивнул.

— Особенно тот парень, да, Фесо? Светлый, высокий. Он называл тебя героем. И он поднял шум.

Данэлло.

— О, да, — Фесо рассмеялся и покачал головой, словно не понимал такого поведения. — Рэсик слушал, а потом улыбнулся.

— Тогда у меня появилась идея, — парень, Рэсик, подмигнул и постучал по виску. — Пусть рискуют, а, если выйдет, мы схватим тебя и уведем из-под их носов.

Эти люди были готовы смотреть, как солдаты сжигают дома, чтобы украсть то, что останется. Сбежать вряд ли выйдет. Боли осталось мало, убежать со связанными руками я не могла. Я не могла рассчитывать на спасение, ведь не знала даже, ушли ли остальные. Вианд могла схватить их всех.

— Что вы сделаете со мной? — спросила я.

— Убьем, — сказал спокойно дядя.

— Голова подойдет им, да? — добавил Фесо. — У нас есть ящик? Будет грязно.

Желудок был готов устроить им грязь сейчас.

— Не нужно так делать.

— У тебя есть пять тысяч оппа? Тогда отпустим.

— Стойте! На плакатах не говорится, что я должна быть мертвой, — они замолчали. — Герцог хочет меня живой. Убьете, и не получите ничего.

Фесо нахмурился.

— Никто не хочет преступников живыми.

— Герцог хочет. Я нужна ему, — я не знала, зачем, но надеялась, что они не спросят. К счастью, они не ударили меня сразу. Я не хотела, чтобы меня отдали герцогу, но так моя голова была бы на плечах.

Было сложно придумать план без головы.

— Не думаю, — Фесо поднял топор, который я не заметила на столе.

Прошу, святая Сэя, нет.

Рэсик вскинул руку.

— Погоди, а если она права?

— Голову проще отнести в Басэер, — пробормотал Фесо.

— Нет, если от этого проку не будет, — дядя смотрел на Рэсика, словно мог предсказать будущее по его веснушкам. После долгой минуты он сел за стол рядом с Фесо. — Будет сложнее доставить ее туда, но мальчик прав. На плакатах не было ничего про смерть, а обычно уточняют. Мы сможем сунуть ее в телегу.

— Но не сможем скрыть.

— Рэсик, — отмахнулся дядя. — Возьми тот ящик. Она поместится.

— Может, проще будет идти? — спросила я.

— Нет, ты убежишь.

— А если я пообещаю не убегать?

— Знаешь, — сказал Фесо дяде, — головы не болтают.

Я замолчала. Рэсик рассмеялся.

— Бери ящик, чтобы мы убрались отсюда.

Это было плохо. Я разглядывала комнату, надеясь, что придумаю идеальный план побега. Один стол, три бандита, три стула, четыре матраса. Окон не было. Только одна дверь. Дядя уже показал крепкую хватку, Фесо был крупнее и шире, у него было столько шрамов, что он явно был не прочь пустить кровь в драке.

Дядя не смотрел на меня. Его голова была склонена над бумагами на столе. Мне показалось, что это карты. Фесо смотрел на меня все время без эмоций.

Он рассмеялся. Если крокодилы умели смеяться, так это и выглядело.

— Она хитрая. Смотри — она планирует побег.

— Нет, — сказала я.

— О, ага. Я видел, как ты озиралась.

— Можно завязать ей глаза, — сказал дядя, не отрывая взгляда от карт.

Фесо встал из-за стола и подошел к матрасам.

— И вставить кляп. Ставлю десять оппа, что она будет кричать всю дорогу, если мы этого не сделаем.

Дядя кивнул.

— Хорошо.

Фесо вытащил из мешка полоски ткани и подошел ко мне. Я не знала, чем были раньше эти полоски, но они не выглядели чистыми и мягкими. Чем ближе он был, тем сильнее я ощущала запах. Что-то кислое.

— Не надо.

— Смотрите-ка, — сказал он, завязывая одну из полосок узлом. — Вредничает. Открывай.

Я покачала головой. Он схватился за мою челюсть, надавил на щеки. Мой рот открылся, он толкнул узел мне в рот, концы полоски завязал за головой. Я скривилась, когда в узел попали и мои волосы.

Фесо улыбнулся и тряхнул второй полоской. Пыль полетела на мою голову. Я задержала дыхание, чтобы не чихнуть.

— Лучше закрой глаза, — он встал за мной. — Эта грязная.

Я зажмурилась, и он завязал мне глаза. Зато так было проще сдерживать слезы.

Стук, приглушенные голоса. Это я слышала примерно час. Я считала минуты, но сбилась на двадцать какой-то, когда кто-то чихнул. Я надеялась, что это Фесо, хотя это не было похоже на отмщение.

Дверь открылась, стук стал громче.

— Почему так долго? — спросил дядя.

— Ящик тяжелый, — сказал Рэсик, что-то хлопнуло. — И там много людей кричат и кидаются. Улицы переполнены.

Руки схватили меня за руку, подняли на ноги, потащили вперед к ящику.