Гэв Торп - Король теней

На лицах князей явно читалось недовольство, многие пренебрежительно махали руками и насмешливо скалились, глядя на Алита.

— Не обращай внимания на их презрение, Алит, — провозгласил Каентрас и встал рядом с юношей. Почтенный князь вызывающе оглядел собравшихся, отчего их уверенность несколько поутихла. — Я ценю твое мнение и восхищаюсь честностью и смелостью. Я не согласен с твоими доводами, но не стану думать о тебе хуже из-за того, что ты их высказал.

Алит глубоко выдохнул, сел и прикрыл глаза. На его плечо опустилась чья-то рука, юноша поднял голову и встретился взглядом с отцом.

— Голос самого молодого из нас оказался самым мудрым, — произнес Эотлир. — Я знаю, что каждый из присутствующих здесь выступит на войну только под знаменем Анар, так что перед нами стоит трудное решение. Мы долго гадали, что произойдет с нами в эти темные времена. Что касается меня, я бы гораздо охотнее отправился прямиком навстречу судьбе, нежели остался здесь, ожидая, пока она сама не настигнет нас. Тем не менее не я правитель Анара.

Все лица повернулись к Эолорану, который в задумчивости положил подбородок на согнутую руку. Князь обвел взглядом комнату, причем на Алите он задержался дольше, чем на остальных. Эолоран выпрямился, прочистил горло, положил ладони на стол.

— Как вы все знаете, инстинкт всегда подсказывал мне избегать конфликтов, — сказал глава дома Анар. — Мы долго терпели тьму и смуту, а сейчас начинает казаться, что в нашу жизнь вернулись свет и уверенность. Я выслушал твою речь, Алит, но меня снедает один-единственный страх. Малекит сделал ставку, и я не могу допустить, чтобы анарцы стояли в стороне и смотрели, как он проигрывает эту игру. Именно нам выпала честь принести успех кампании князя во имя мира и благополучия всех наших подданных. Мы долго наблюдали, ожидая возвращения князя. Время пришло. Если ни у кого нет более убедительных доводов, тогда я принял решение.

Алит открыл было рот, но понял, что ему нечего больше сказать, нечем убедить анарцев, что лучше им остаться в безопасности Эланардриса. Поэтому он покачал головой и откинулся на спинку стула. Эолоран кивнул и посмотрел на сына и внука.

— Анарцы выступают на рассвете!

С плохим предчувствием Алит шагал в рядах анарского войска. Оно собиралось со всех окрестных холмов и гор по зову разосланных Эолораном быстроногих гонцов. Войско насчитывало около двадцати тысяч воинов и продвигалось на восток, к древней цитадели Эалит.

Анарцы выступили пешком, здешний ландшафт плохо подходил для кавалерии; еще со времен Аэнариона они сражались при помощи луков и копий, а не верхом, с пиками наперевес. Тем не менее войско двигалось быстро и должно было добраться до Эалита за четыре дня. Алит шел рядом с отцом во главе отряда лучников, почетной гвардии дома Анар. Большую часть пути они проделали в тишине: Эотлира одолевали тревожные мысли, и такое же настроение было у большинства солдат. Еще ни разу эльфы не выходили на войну против сородичей.

Когда первые сумерки растеклись тенями по холмам, Алит заметил в небе на западе ворону. Юноша проследил за ее полетом и на мгновение углядел на вершине одного из холмов закутанного в черное всадника. Тот быстро растворился в тенях, но Алит не сомневался, что видел Эльтириора.

Войско остановилось на привал, и Алит извинился перед отцом и пообещал принести к ужину дичи. С луком в руках он быстро миновал растущие на глазах ряды палаток и направился на запад.

Огни лагеря остались позади, и его путь освещали лишь звезды. Через какое-то время юноша достиг седловины, где ранее видел темного всадника, и быстро, прыгая с валуна на валун, взобрался по крутому склону на вершину. Над горизонтом поднималась белая луна, Сариоур, и в ее свете князь разглядел черного жеребца, послушно стоящего в каменистом распадке. Алит сделал шаг вперед и тут же остановился, поскольку услышал скрежет оселка по металлу.

Алит повернулся и увидел сидящего на камне Эльтириора. Тот точил кинжал с раздвоенным лезвием. Как и прежде, герольда укутывал плащ из вороньих перьев, а капюшон почти полностью скрывал лицо. Только светлые глаза блестели в лунном свете, и они не отрывались от юноши, когда тот подошел и присел рядом.

— Прости, — произнес Алит.

— Вполне возможно, что некоторые вещи нельзя изменить, — ответил вороний герольд. — Морай-хег плетет нити наших жизней, и нам приходится извлекать лучшее из тех узоров, что она составляет. Никто не может обвинить тебя в принятых другими решениях.