Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

– Вы призвали меня, милорд. И вот я здесь. Это я останусь вместо вас.

Хозяин Проливов хранил молчание.

Тут-то я поняла, что все происходившее накануне было всего лишь игрой.

– Нет, – выдохнула я, поворачиваясь к Гиацинту и сжимая его такое знакомое, такое родное лицо в ладонях. – Гиацинт, нет!

Он легонько взял меня за запястья.

– Брейдайе приснился сон, в котором я был на каком-то острове, помнишь? А когда мы отплыли к Земле Ангелов, я не видел впереди берега. Выходит, для меня Длинный путь заканчивается здесь, Федра. Пусть загадку отгадала ты, остаться суждено мне.

– Нет, – прошептала я, и следом крикнула: – Нет! – Ослепленная отчаянием, повернулась к Хозяину Проливов: – Вы ищете себе преемника, вот и загадали нам эту загадку, ну так именно я на нее ответила! Это я должна дать полный ответ!

– Это не единственная и не самая важная загадка на этих берегах. – В голосе Хозяина Проливов слышалась восьмисотлетняя печаль. Солнце стояло высоко, и его лицо скрыла тень, когда он склонил голову. – Тот, кто накинет на себя мои оковы, получит и мою силу. Назови ее источник, если пригодна к служению.

Жослен с протестующим воплем развернулся; похоже, до того самого момента он все еще считал, что может перехватить инициативу и сам дать ответ. Я подняла лицо к солнцу, думая, вспоминая, связывая. Библиотека в башне, где я недавно прочла давно утерянные стихи. Библиотека Делоне, где я провела много тоскливых часов, вынужденная учиться, тогда как предпочла бы развлекать гостей. Ах, вот бы сейчас вернуться туда. На память пришел Алкуин с падающими на лицо светлыми волосами, склонившийся над древним трактатом. И непривычно беззаботный голос Жослена в тот редкий миг, когда он, оглядывая полки, высказался как сын сьовальского ученого, каковым и являлся: «Полное собрание тамошней зауми, кроме разве что «Потерянной книги Разиэля». Неужели Делоне и по-иешуитски умеет читать?»

Кусочки головоломки собрались воедино, и я, моргая, опустила глаза.

– Это «Книга Разиэля», милорд.

Хозяин Проливов начал всем телом поворачиваться в мою сторону.

– Не вся, только отдельные страницы. – Слова Гиацинта звучали так, словно он говорил в полую камышину. – Страницы из потерянной «Книги Разиэля», которую Единственный Бог дал первому человеку, Эдому, чтобы тот властвовал над землей, морем и небом, а потом отобрал за непослушание и выбросил в морскую пучину. – Хозяин Проливов развернулся к Гиацинту. Тот снова отчаянно засмеялся, наконец увидев всю картину затуманенными дромондом глазами. – Подарок вашего отца, да? Адмирал зовет его Властелином Глубин и бросает в волны, жертвуя ему, золотые монеты, потому что суеверен, как все моряки. А иешуиты зовут его Владыкой моря, да еще Рахавом, что переводится как гордость и высокомерие. Тот самый Рахав, который упал с небес, раскололся и собрался воедино, упал, но не последовал за Элуа. – Гиацинт говорил все быстрее и быстрее, слова наперегонки срывались с его губ, тогда как пустой взгляд устремился по туннелю длиной в восемь столетий. Я вспомнила пылающий костер, пиликанье скрипок, играющего на цимбалах Гиацинта и ехидное бормотание старой тсыганки: «Разве не знаешь, что дромонд позволяет видеть не только вперед, но и назад?». – Небожитель зачал вас, милорд, овладев ангелийской девушкой, которая любила другого, любила мужчину с Альбы, сына Куллах Горрьим, простого смертного и одного из Старших детей Земли. Все верно?

– Все верно, – эхом отозвался Хозяин Проливов.

Гиацинт потер ладонями лицо.

– Тогда Проливы были открытыми, свободными водами… Рахав привез свою избранницу сюда, на этот самый остров, на Третью Сестру, нетронутую потомками Элуа, и здесь она родила вас… Она, конечно, любила вас, свое дитя, но пела печальные песни, словно запертая в клетке птица, и однажды одна такая песня перелетела через море и достигла Альбы. Тогда ее возлюбленный переплыл Проливы, чтобы освободить пленницу… – Гиацинт замолчал.

– Они погибли. – Бесконечно печальный голос Хозяина Проливов напоминал морской прибой. – Поднялись волны, лодка перевернулась, и пучина их поглотила. Я знаю, где покоятся их кости. – Он посмотрел на море между колонн своего огромного насквозь продуваемого храма, и на его лице отразилось застарелое горе.

– Единственный Бог покарал строптивого Рахава и вернул его на небо, – прошептал Гиацинт. – Но Рахав в отместку за непокорное сердце женщины и за собственную утраченную свободу наложил на вас проклятие, милорд. Он поднял из морских глубин разрозненные листы божественной книги и дал вам власть над волнами, а потом заклял вас вовеки оставаться здесь, разделяя Альбу и Землю Ангелов, пока снова не родится любовь, которая сподвигнет смертного переплыть гибельные Проливы, и пока кто-то не захочет добровольно занять ваше место.