Анна Орлова - Протокол вскрытия

— Откуда знаешь? Кстати, за что его?

— Господин Рунфас рассказал, — повторил мальчишка. — Мол, духи предков злятся, что этот аг-ро-ном, — он с трудом выговорил сложное слово, — самовольничает на нашей земле! А сам не местный и вообще нелюдь!

— Понятно, — я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. — Спасибо, ты очень помог!

— Правда? — обрадовался мальчишка. — Теперь вы прогоните драугров? Ну, насовсем.

— Обязательно! — заверила я.

Представила, как преподнесу это Эрингу, и мысленно потерла руки…

Эринг по-прежнему терзал мэра, с чела которого градом катился пот. Доставалось и его присмиревшей жене. В холодке, возле накрытого простыней тела, скучал Амунди.

— Инспектор, — позвала я. — Уделите мне минуту.

И отошла в тень. Солнце припекало ощутимо, середина лета как-никак.

— Конечно, госпожа доктор, — согласился он, оценив мой официальный тон.

— Мы того, пойдем? — возрадовался мэр.

— А? — Эринг отмахнулся. — Да, конечно.

— Постойте, — спохватилась я. — Как найти господина Рунфаса?

Несчастный побелел. И пролепетал:

— Ну я, того, не знаю. Нету его.

— Сообщите, когда появится! — сориентировался Эринг, сдвигая шляпу на затылок.

— Да, того, непременно! — мелко закивал господин Нарви.

Надо думать, драугры пугали его куда меньше, чем въедливый столичный полицейский.

Стоило Эрингу отойти, госпожа Анхильд дернула мужа за полу куртки и возмутилась:

— Чего мальчишка наговорил? Нарви, не будь тряпкой, сделай что-нибудь!

— Отстань, Анхильд! — отмахнулся мэр, ввергнув жену в предынфарктное состояние. — Ты, того, не понимаешь!

Увы, продолжение разговора мы не услышали. Они спохватились и сбежали в дом.

— Так что ты хотела? — Эринг проводил взглядом ускользнувших жертв.

Он развязал галстук, сунул его в карман и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Еще и рукава закатал!

— В общем, слушай…

Стараясь не упустить деталей, я изложила услышанную от мальчишки историю. Эринг слушал внимательно, щуря глаза и расхаживая туда-сюда.

— Ты права, — заметил он, когда я умолкла. — Стоит поговорить с этим эрилем. Знать бы, при чем тут драугры?

— Эринг, перестань! Кто-то просто воспользовался суеверностью крестьян.

— Ну-у, — протянул он, почесав бровь, — есть многое на свете, друг Регина…

— Что и не снилось нашим вельвам 12 12 Вельва — в германо-скандинавской традиции — мудрая женщина, провидица. , - закончила я иронически. — Ты же взрослый образованный человек, а веришь в такую чушь!

— Не то, чтобы верю, — сознался приятель неохотно, — скорее допускаю. А ты — материалистка!

— Именно! — разозлилась я. И невольно повысила голос: — Не начинай, ладно? В университете нам твердили об утбурдах 13 13 Утбурд. У норвежцев существовал обычай избавляться от больных или уродливых младенцев, закапывая их в снег. Таким же образом часто избавлялись от младенцев, рожденных вне брака. Иногда душа младенца возвращалась в виде призрака — утбурда и начинала мстить живым людям, в первую очередь — матери. , драуграх и прочей нечисти, которую никто никогда не видел. Я зубрила ритуалы, способы изгнания, руны… Обычные суеверия!

— Ты все это соблюдаешь! — парировал Эринг. — И защиту в морге при мне обновляла.

— Действую по инструкции, — буркнула я. Глубоко вздохнула. — Слушай, давай я толком осмотрю труп. Желательно без лишних свидетелей.

Я кивнула на пару чумазых мальчишек, подглядывающих из-за угла. Еще за нами наблюдала идущая за водой девица, пропалывающая огород старуха… А скольких я не заметила!

— Как скажешь, — Эринг жестом подозвал констебля. — Амунди, перенеси тело вон в тот погреб.

Он махнул рукой на что-то вроде землянки.

— Только мне нужен свет, — уточнила я. — Много света. Кстати, госпожа Анхильд разрешила? Это же ее погреб?

— А? — задумавшийся о чем-то приятель обернулся. — При чем тут госпожа Анхильд? Мэр разрешил, а все имущество жены…

— Принадлежит мужу, — подхватила я, повторяя один из базисных принципов права Хельхейма. — Ладно, тебе виднее. Надеюсь, хозяйка со скалкой не прибежит.

— Не беспокойся, — прекрасно очерченные губы Эринга дрогнули в улыбке, — я сумею тебя защитить.

Он многозначительно похлопал себя по боку.

Я не стала спорить. Вспомнилась тетя Хельга, которая когда-то учила меня обращаться с сильным полом.

«Регина, детка, — говаривала она, затягиваясь сигаретой в длинном мундштуке, — никогда, никогда вслух не сомневайся в мужчинах! Их надо любить и хвалить, хвалить и любить. Иначе они вянут на глазах… во всех смыслах!»