Ирина Эльба - Драгоценная

— Армель…

Дрожащими руками я взяла чашку и, не откладывая, сделала глоток. Бодрящий фруктовый вкус порадовал и немного успокоил.

— Армель, красивое имя, как, впрочем, и ты сама. — Хозяйка тоже поднесла к губам чашку. — А меня зовут Леда, и я в какой-то мере твоя бабушка.

Такого я точно не ожидала и совершенно неприлично закашлялась. Как только мне удалось отдышаться, я поспешила развеять чужие заблуждения:

— Боюсь вас огорчить, но ныне здравствующие родственники мне известны, а бабушки тем более. И вы к их числу до сих пор не относились.

— Значит, нам с тобой предстоит расширить ваше генеалогическое древо. — Леда мелодично засмеялась и тут же, резко оборвав себя, стала серьезной. — Очевидно, ты попала в беду, раз сработала магия крови нашего рода и перенесла тебя ко мне. Мы носим в крови магию водных элементалей, и, когда нашей жизни угрожает опасность, вода помогает спастись.

— Вода… — задумчиво пробормотала я. — По сути, последнее, что я помню, как она смыкается надо мной. Но я не успела даже испугаться, тело пронзила невероятная боль, а потом я очнулась уже здесь. Вы живете во дворце наместника острова Мэнсей?

По комнате разнесся мелодичный смех.

— Нет, малышка, у меня свой дворец, и я не нуждаюсь в покровителях, — промолвила женщина, успокоившись. — Скорее, нуждаются во мне.

Поймав мой недоумевающий взгляд, она долила ароматное питье в мою чашку и пододвинула блюдце с пирожным. Однако пояснять свои слова не стала, вернувшись к расспросам.

— Постарайся вспомнить все, что предшествовало твоему переходу. Мне необходимо знать, что с тобой случилось.

В надежде, что, как только женщина все узнает, она восполнит пробелы моей памяти, я напрягла последнюю и приступила к неспешному рассказу. На моменте, когда чуть не убили Лариона, голос предательски дрогнул.

— Понимаете, на мне клеймо его рода. Мы еще не придумали, как его снять, и поэтому не можем удаляться друг от друга на большое расстояние… Скажите, прошу, где он? С ним все в порядке?

— Боюсь огорчить, но твой избранник остался там же, где был. И если он не может за себя постоять… — Леда прервалась для того, чтобы сделать глоток фруктового завара, а у меня руки задрожали от волнения, вынуждая поставить чашку на столик. — В таком случае он не достоин наследницы великих водных магов.

— О достоинствах и недостатках моего избранника мы поговорим как-нибудь в другой раз, а пока, прошу, поведайте мне, где я очутилась? А главное — как?

Бабушка — попыталась я мысленно примерить это определение к незнакомке — поджала губы, что-то обдумывая. Видимо, придя к определенному решению, она тяжело вздохнула и уже более дружелюбно посмотрела на меня.

— Насколько я могу судить из твоего рассказа, ты подверглась нападению, и удар клинка был смертельным…

Я невольно накрыла рукой то место, куда вошел кортик. Леда резко поднялась из кресла и пересела ко мне поближе. Взяв мою ладонь двумя руками, женщина попыталась согреть заледеневшие пальцы.

— Ты умерла Армель. Но тебе повезло, что сделала ты это, окунувшись в родную стихию. Вода растворила твое тело и поглотила душу. Магия предков призвала свою наследницу, и ты возродилась в храме водных элементалей. Стихия отдала то, что собрала по крупицам, и твое тело восстановилось. А клеймо… — Родственница немного помолчала, будто подбирая слова. — Оно было чуждым твоей плоти и разрушилось с твоей смертью. Теперь ты свободна от своего… жениха. — Она словно выплюнула последнее слово.

— Я никогда не буду от него свободна. — Второй рукой я накрыла ладонь собеседницы, и сами собой вырвались слова: — Я люблю его. И пусть теперь притяжение ненавистной метки не властно надо мной, я все равно чувствую, как сердце рвется к нему, как беспокойство разъедает душу, и хочется быстрее убедиться, что он жив, что ему ничто не угрожает.

— Но он тебя заклеймил! — возмущенно всплеснула руками собеседница.

Я не успела ничего возразить, как она продолжила уже более спокойно:

— Ничего сейчас не говори. Поживешь у меня, пообщаешься с родной стихией. Я научу чувствовать ее, а управлять ею сможешь, когда придет время. И тогда посмотрим, что станет с твоей болезненной привязанностью.

— Это не…

— Еще завара? — как ни в чем не бывало поинтересовалась бабушка и потянулась к чайнику.

Поняв, что тему Лариона сейчас продолжать бесполезно, я задумалась о том, что же еще меня интересует.

— А сколько времени потребуется, чтобы я почувствовала стихию?