Наталья Соколина - Констанца (СИ)

— Нет, Констанца, всё гораздо хуже. Поэтому я так не хочу тебя туда вести. Лорд Нежин в камере пыток, у лорда Карима.

Она постаралась сдержаться, но голос всё равно дрогнул, когда она спросила: — лорд Карим? Кто это?

— Это Главный королевский палач. — Ален усмехнулся, пожал плечами, — считается, что рвать клещами тело благородного лорда и рубить ему голову может только такой же лорд. А по мне, так не имеет значения, кто приводит в исполнение приговор Королевского Суда.

— О, Ален, так пойдём же скорее! Нельзя допустить, чтобы страдал невинный человек! — Она решительно отправилась к двери. Усмехнувшись, Главный королевский дознаватель направился вслед за ней. Да, его ясноглазая девочка проявляла, порой, недюжинную силу воли и храбрость. Может быть потом, после вызволения мерзавца, они смогут вернуться в кабинет и… Идущий вслед за Констанцей к лестнице, Ален окончательно разулыбался: зря, что ли, ещё вчера он украдкой принёс в свой кабинет свежие простыни. А диван у него хоть и кожаный, но мягкий и большой.

****

У лестницы, ведущей в мрачные подвалы Ведомства, Констанца оробела, замедлила торопливый шаг, а затем и вовсе отстала, пропустив вперёд Алена. Он насмешливо обернулся к ней, чёрные глаза искрились смехом: — может быть вернёмся, милая? — она насупилась, стараясь сдержать дрожащие губы:

— как ты можешь смеяться, Ален! Неужели тебе не страшно??

Он отрицательно качнул головой: — мне не страшно, но противно. Но других методов дознания я не знаю. — Он помолчал, задумавшись, потом добавил: — но и пытки не гарантируют правдивость сказанного. Во многом всё зависит от опытности и беспристрастности дознавателя.

Они спускались по каменной лестнице, и Констанца с опаской поглядывала на каменные же, влажные стены, от которых тянуло сырым холодом. Слабо освещённая редкими фонарями лестница уходила вниз, в мрачную темноту. В конце концов, она незаметно придвинулась поближе к Алену. Он почувствовал её страх, нашёл узкую ладошку и сжал её: — я с тобой, милая, ничего не бойся!

Наконец лестница закончилась, и они ступили на ровный каменный пол. Вдаль уходил узкий полутёмный коридор. В начале его Констанца увидела широко открытую дверь, из которой лился яркий свет и доносились голоса. Она с любопытством заглянула в комнату и увидела несколько здоровенных стражников, играющих в карты за грубо сколоченным деревянным столом. Увидев Главного королевского дознавателя, стражники смутились, вскочили на ноги, с грохотом упали стулья. Хмыкнув, Ален с иронией окинул их взглядом, от чего те потупились, продолжая стоять навытяжку. Констанце стало смешно: так неприкрыто стражники боялись Его милости. Но она помнила, зачем они здесь, и потихоньку дёрнула Алена за рукав. Он скривился и ровно сказал: — Себастьян, когда сменишься, зайдёшь ко мне.

Краснолицый дюжий стражник побагровел и, не поднимая глаз, гаркнул: — слушаюсь, Ваша милость, зайти к вам, когда сменюсь!

Удаляясь от комнаты вглубь коридора, Констанца прислушалась: сзади царила тишина. Внезапно её разрезал нечеловеческий вопль, полный страданий и боли. У Констанцы подкосились ноги, и она бы упала, если бы Ален её не поддержал. — Это… он??

— Нет. Возьми меня под руку и пойдём. Я уже сто раз пожалел, что привёл тебя сюда! Может, всё же вернёмся?

— Нет! — Она упрямо мотнула головой. Ужасные крики затихли, а они, ускорив шаг, остановились перед окованной железными полосами дверью. Ален открыл её и вошёл. Констанца, на секунду прикрыв глаза и стиснув зубы, шагнула следом.

****

Запах. Тяжёлый, густой, режущий глаза запах мочи и крови. Прямо у самой двери — стол. Деревянный, облезлый, с выдвижными ящиками. За ним, на таком же облезлом деревянном стуле сидит, развалившись, молодой человек и задумчиво грызёт тростниковое перо. Перед ним чистый лист бумаги и чернильница. Увидев вошедших, он шустро вскочил на ноги, согнулся в поклоне. Ален кивнул, сказал: — вот, Горин, познакомься: данна Констанца желает дать свидетельские показания по делу лорда дар Кремона.

Сзади, за их спинами, кто-то глухо застонал. Констанца оглянулась. На неё смотрел… лорд Нежин!

Но, милостивый Всеблагой! В каком страшном виде он был! Констанца пошатнулась. Закружилась голова, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Где-то далеко услышала тревожный голос Алена, почувствовала, как её усадили на стул, ко рту поднесли бокал с водой. Она сделала глоток, собрав в кулак всю силу воли. Темнота в глазах потихоньку рассеялась, она увидела, как побледнел Ален, а во взгляде плещется паника. Стоящий рядом молодой дознаватель с любопытством смотрел на них.