Джефф Джайлс - На краю всего

– Я попрошу только передать послание Зое, – объяснил Икс. – Скажи ей, что Низинам надолго меня не удержать. Скажи, что, даже пресмыкаясь перед повелителями, я тайно буду делать именно то, что назвал невозможным. Я отыщу моих родителей и отыщу дорогу обратно к ней. Какую бы часть «навсегда» мне ни даровали, я намерен провести ее с ней.

Икс произнес еще несколько слов, а потом Рвач печально его обняла.

Позади них Зоина мать продолжала искать Джонино тело. Они молча присоединились к ней, безнадежно разбирая завалы. Каждая минута безрезультатных поисков была пыткой. Зоина мать стенала почти нечеловечески. Икс снова попытался отрешиться от этих звуков. Он напрягал слух, пытаясь уловить хоть что-то еще. Он услышал, как у расщепленного ствола хлопают крыльями куропатки. Он услышал оленя, вежливо похрустывающего по снегу.

А потом, прислушавшись еще внимательнее, он услышал под обломками какое-то шебуршание. Оно было таким тихим, что Зоина мать его не заметила.

Звук доносился из-под земли – оттуда, где раньше был подвал.

Икс заковылял на этот звук.

Рвач последовала за ним. Теперь она тоже его услышала.

Наконец Зоина мать тоже повернулась. Отупев, она подняла перекрученную вешалку и разломанный скейт-борд. Казалось, она сама не знает, зачем их держит.

Она бросила свою ношу и побрела через обломки к бывшей лестнице в подвал. Ступени были завалены кусками штукатурки, искореженными кухонными стульями, испорченным торшером и сотней других остатков жизни Бисселов.

Рвач, Икс и Зоина мать стали отбрасывать все в стороны. Они расчистили путь вниз и оказались в центре бывшего подвала, превратившегося в зацементированную яму, открытую небу, и обнаружили источник шума.

Он раздавался из пустого старого морозильника, лежавшего на полу.

На их глазах дверца со скрипом открылась, и три дрожащих существа вышли именно в таком порядке: два черных пса и бледный мальчуган, который их спас.

Зоя вышла из леса и пошла по извилистой ленте дороги в сторону берега. Она настолько оцепенела, что не ощущала холода, и так ошеломлена, что была не в состоянии думать ни о чем – только жалела (как всегда с тех пор, как была даже младше Джоны), что холодные месяцы здесь такие снежные и длинные. После того, как у Берта начался маразм и его стало раздражать абсолютно все, он любил говаривать, что зима просто не понимает, когда надо заткнуться.

Она прошла мимо того места, где на обочине раньше был припаркован грузовик. Теперь он исчез: единственным признаком его пребывания были две грязные колеи в снегу. Видимо, грузовик принадлежал ее отцу. На ходу она молча помолилась о том, чтобы больше никогда с ним не встречаться. Ей вспомнились слова, сказанные Стукачом на горячих ключах: «Нельзя сделать такое, что я сделал своей семье, и рассчитывать, что тебя простят. Лучше пусть решат, что я был просто кошмарным сном».

Джона и ее мать заслужили право исцелиться.

И она тоже.

Добравшись до берега, Зоя немного постояла, глядя на домики на сваях: красный, желтый, голубой… Был отлив, так что берег выглядел пустынным. Птицы тоже исчезли. Они вытащили пакеты из красного домика по белым ступенькам на камни, а там разодрали, пируя на остатках завтрака Икса и Зои: гренках, луковых кольцах, шоколадном торте.

С океана дул холодный ветер. Зоя застегнула куртку до подбородка и в темноте пошла вдоль кромки воды. Ее подошвы щелкали по россыпи гальки. Она собрала мусор у домика. Он был отвратительный, холодный и был разбросан повсюду. Белые пластиковые пакеты надуло воздухом и понесло вдоль берега. Ей удалось поймать один из них и сунуть в карман. Второй уплыл по волнам: она не успела до него добраться. Желания заходить в прибой, даже в сапогах, у нее не было.

Было странно снова подниматься по лестнице в красный домик. Он был крошечной шаткой коробкой, но почему-то ощущался, как их с Иксом дом. Зоя понимала, что это глупо. И все же Икс принес ей сюда завтрак… вроде как завтрак в постель. И она целовала его, пока он спал. Даже просто войдя внутрь, она ощутила безумную тоску. А там ее ждал сюрприз: присутствие Икса – его магия, или что это было, – еще не рассеялось. В доме все еще было тепло.

Зоя села в домике, привалившись к стене. Она прислушивалась, не раздадутся ли шаги по камням. Она ждала. Икс как-то сказал ей, что старается не прокручивать воспоминания о ней мысленно снова и снова, опасаясь, что они износятся и поблекнут, и тогда ему не удастся хранить их вечно. Не думать о нем было мучительно, но она старалась. Она сосредоточила все свои чувства на слухе. В конце концов это не слишком отличалось от мыслей об Иксе, потому что она надеялась услышать именно его. Тепло в комнате чем-то напоминало его дыхание. Оно создавало у нее ощущение, что ее любят. Оно внушало ей уверенность в том, что он вернется от ее дома – хотя бы для того, чтобы попрощаться.