Роман Буревой - Колдун из Темногорска

Лейтенант подошел к “мерсу” Колодина, отдал честь и сообщил:

– Проезд закрыт.

Тимофей протянул ему свои права.

– Известно, кто я? – спросил Игорь, высовываясь из машины.

– Разумеется, господин Колодин. – Гаишник вежливо улыбнулся.

– Наверняка вам велено меня пропустить.

– Нет. Именно вас и не велено.

– Да? Ну ладно. Придется возвращаться, – бросил Игорь равнодушным тоном. – Тимофей, разворачиваемся.

И “мерс” вырулил на встречную полосу. А потом, тихонько рыкнув, как и положено благородному зверю, повернулся на сто восемьдесят градусов и кинулся на хилое ограждение, снес его, как танк, и помчался по влажной дороге, поднимая тучу брызг. Игорь знал, что его не остановят – гнаться не будут и тем более – стрелять. Захотел проехать – значит, проедет. У таких, как Колодин, свои законы. Для других, разумеется. Для себя у него вообще нет законов.

Тимофей тем временем безошибочно находил дорогу. Отличный пес. Не особенно верный, но боевой, что да требуется на данный момент. Таких надо иногда спускать с поводка, после того как покажешь им кусок парной вырезки, которая слегка кровит.

Они свернули на грунтовую дорогу, уводящую в сторону от шоссе. На что асфальт был колдобистый, а уж на грунтовке пошли сплошные ямы. Плоховата дорожка для города мечты. По обочинам стояли машины – пара светлых “Волг”, покрытых толстым слоем грязи, два джипа с синими, как густые сумерки, стеклами. Меж ними затесалась раздолбанная “девятка”. Почти вся боевая команда Колодина-старшего присутствовала. Старик бросил в бой основные силы – надо же, как его занозило. Отличный случай всю колодинскую банду повязать, если бы местные менты захотели. Меж машинами сновали люди в камуфляжной форме при автоматах и прочих стреляющих штучках. Каждый воображал себя крутым мэном. Завидев плывущий по грязи “мерс”, настораживались, но узнавали тачку и почтительно отступали к деревьям. Игорь велел остановиться возле папашиной машины и выбрался наружу.

Отец стоял тут же, подле своего “мерса”, и переговаривался с подручными по рации. Под распахнутой курткой виднелся бронежилет. Лицо, влажное от дождя, поблескивало в свете переносного фонаря.

– Как дела? Крепость пала? – спросил Игорь, заранее зная ответ.

– Нет еще, но скоро падет, защита у них дерьмовая, – хмуро отвечал Степан Максимович.

– Может, дашь мне попробовать? – предложил Игорь. – И я выведу всех их друг за дружкой, скованных цепью, они припадут к твоим ногам и будут хором умолять о снисхождении, а?

“Ну дай мне утереть тебе нос, – мысленно обратился он к отцу. – Твои методы устарели. Как бы тебе во второй раз не сесть в лужу. Можешь доказывать кому угодно, что ты борешься за идею. На самом деле тебе нужен Гамаюнов и тайна его бриллиантов. А с этими ребятами сладит только тот, кто может свою партию разыгрывать легко и непринужденно. Я, создатель лабиринтов, лучше всего подхожу для подобной задачи…”

– Что ты собираешься делать?

– Это моя тайна. Немного поговорю с ребятами, немного подерусь. На свой манер. И они сдадутся. Так дашь мне пару часов, а?

Колодин несколько секунд изучающе смотрел на сына. Что же тот задумал, прохвост? Наверняка что-нибудь заумное. Эх, как бы ему не срезаться на собственной хитрости. Закрутит-завертит и сам же свой хвост зубами прищемит. Ладно, пусть попробует, обломает парочку зубов да вернется не солоно хлебавши. Степан милостиво кивнул и отдал по рации приказ своим людям отойти от границ Беловодья.

– Два часа, – предупредил Степан. – А дальше я буду действовать сам, своими методами. Договорились?

Игорь вернулся к машине и вынул изготовленной старухой меч. Зажав его под мышкой, двинулся к Беловодью. Ну что, дорогой мой Стен, вот и настал час, когда мы с тобою сразимся. Тебя называли лучшим, самым умным. Самым честным. Самым-самым… А кто ты на самом-то деле? Да никто. Пустышка. Капризуля, боишься замараться и вечно отряхиваешь свои белые ручки. Таких в первую очередь надо макать в грязь лицом. А потом ссать им на голову и бить в пах. Чтобы осознали свою ничтожность. Чтобы своею мнимой чистотой не дурили головы другим и не унижали нормальные сильные сердца. Игорю так понравились эти его мысли, что решил непременно, как воротится, так в папашиной карманной газетке тиснуть статейку на данную тему. Он порой баловался подобными штучками. Стиль у него был хорош.

В лесу пахло гарью, несколько деревьев возле самой границы продолжали гореть, будто огромные факелы, воткнутые в землю, но Беловодье стояло точно такое же, как и прежде: аккуратное, чистенькое, будто игрушечное. А вот и господа жители. Гамаюнова не видно. Но немолодой бугай-охранник прохаживался меж домами, а рядом с ним шагал Стен. Как же его не узнать – все такой же глупец, будто еще вчера бросал листовки. Господа, давайте жить честно и дружно и никого не обижать. А рядом с ним колдун. Да не поможет он тебе сейчас ни капельки, умница Стен, а только помешает. Знали бы вы, какую загадку загадает сейчас вам создатель лабиринтов!