Роман Буревой: Путь в Беловодье

Но грош цена всем подобным предупреждениям. Грош цена…

– А что такое Синклит? – вдруг спросила она дрожащим голосом. – Вы член Синклита?

Взгляд у него сделался хитрым. Нет, не хитрым, а хитрющим.

– Синклит – это тайна. – И приложил палец к губам. – Лишь посвященных приглашают.

Колдун сдержал слово. В тот вечер он сплел для Тины водное ожерелье. Разрезал кожу на руке, залил водой, а из пореза извлек серебряную нить. Она блестела и переливалась и казалась живой. Тина следила за странной операцией, содрогаясь от ужаса и чуть не плача от восторга. Особенно когда Роман оплел серебряную нить косицами из собственных волос. Пряди мгновенно изменили цвет, из черных сделались желтыми, голубыми и красными. Колдун преподнес Тине дар, усиливающий ее дар. Что-то вроде возведения в степень. По математике в школе у Тины была пятерка. Когда Роман замыкал водное ожерелье у нее на шее, девушке казалось, что она вот-вот упадет в обморок.

А потом… потом она обняла колдуна и первой коснулась его губ.

“Не влюбляйся!” – напрасно остерегал голос.

Странно, но колдовское ожерелье Тининого дара не усилило. Как была у нее небольшая способность к колдовству, такой эта способность и осталась. И никакой новой склонности не открылось. Роман наблюдал за девушкой несколько дней и, кажется, сам был обескуражен. Он даже выспрашивал, не появилось ли у Тины какое-нибудь особое свойство? К примеру, умение двигать вещи одной силой мысли или убивать взглядом. Тина со смехом отвечала, что нет, не появилось. И отправлять на тот свет она никого не собирается.

Впрочем, что-то ожерелье в ней переменило. Едва услышит она голос Романа или только подумает о нем, как все внутри у нее переворачивается, под грудиной сдавливает томительно и сладко, сердце колотится, в такт пульсирует ожерелье. И ей хотелось взмыть в воздух и парить. Мчаться куда-то, делать глупости… В общем, это была совсем другая, новая Тина. Но признаться в этом ассистентка своему патрону не решалась.

С лета до осени жизнь Тины текла безмятежно: колдун не перегружая ее работой, поручив круг самых нехитрых обязанностей, но и этот круг Тина по возможности сузила. Вся тайна Романова колдовства сводилась практически к одному ритуалу: господия Вернон привозил из родного Пустосвятова чистейшую воду и с ее помощью делал практически все. Украсть эту тайну было невозможно, потому что никто, кроме господина Вернона, повелевать водой не умел. Раз в полгода Роман уезжал в Пустосвятово на три или четыре дня. И там налагал охранительные заклятия и ставил колдовские ловушки, чтобы никто реку его драгоценную не отравил и воду не испортил – намеренно, из зависти или по недосмотру, не имело значения.

Учеба колдовскому мастерству не отнимала слишком много времени у Тины. Роман готов был наставлять ученицу, но лишь в том, что она сама стремилась понять. А ей многочисленные заклинания, обряды, однообразные повторы непонятных действий казались нелепым спектаклем. Кое-что у нее получалось, но по сравнению с тем, что творил господин Вернон, Тинины ухищрения выглядели убогим шарлатанством. Единственное, что выходило неплохо у новой ассистентки, это поиск пропавших вещей. Особенно если просили отыскать что-нибудь по мелочи: кошельки, бумажники, документы. То ли природу этих вещей она понимала, то ли существовала какая-то тайная связь между Тиной и потерянными паспортами, но иногда в соседней с кабинетом гостиной колдун разрешал Тине устраивать овой собственный прием. На двери, ведущей в его кабинет, было даже написано: “Поиск паспортов, кошельков и драгоценностей– у ассистентки Тины Светлой”. Прозвище Тина придумала себе сама. Она брала за прием куда меньше Романа, и к ней приходило порой человек шесть или семь за день.

Поначалу Тине нравилось проводить приемы, затем все чаще стала нападать тоска. Как в любом, даже самом интересном деле, в колдовстве было много однообразия, а нудятина выводила Тину из себя. Она воображала прежде, что у колдуньи каждый день ярок и не похож на другой, и едва что-нибудь сделаешь удачное, как сразу приходит громкий успех: слава, репортеры, огромные деньги и фото на первых страницах престижных журналов. Каких именно – Тина не знала, потому как ни одного престижного журнала за всю жизнь не держала в руках. А колдовство оказалось работой, как все прочие, однообразной и трудоемкой, к тому же приходилось все время общаться с людьми. А люди частенько встречались пренеприятные. Успех и слава доставались Роману, Тину никто не замечал. Не то что бы господин Вернон присваивал славу ассистентки, напротив, он всегда подчеркивал даже самые мелкие ее заслуги. Просто окружающие хотели славить Аглаю Всевидящую, Гавриила Черного и Романа Вернона. Никого не интересовала Тина Светлая, которая умела искать кошельки. Тина порой обижалась до слез и все больше разочаровывалась в колдовской профессии.