Ольга Кандела - Контракт на тело

Знает. И кажется, он готов бежать туда вприпрыжку. А начать хочет прямо сейчас!

За последние сутки в поместье прибыло не меньше десятка девиц. Все молоденькие, хорошенькие, фигуристые, как на подбор.

Сайф явно постарался. Вот только не понять — для себя любимого или все же для Теара. Чем дольше я смотрела на девушек, отобранных в горничные, тем больше убеждалась — Сайф собрался по меньшей мере спровоцировать итару… И это понимание вызывало просто-таки неконтролируемую волну ярости. Я еле сдерживалась, чтобы не придушить белобрысого провокатора собственными руками!

Интересно, он хоть понимает, как трудно дается обучение итару? Понимает, что все усилия могут пойти прахом из-за его дурацких игр?

Но Сайф от моих доводов, конечно, отмахнулся. Сказал, мол, Теар так быстрее привыкнет.

Реакция же Теара была странной. Я видела его заинтересованные взгляды. Оценивающие, изучающие. Замечала повороты головы и выражение лица, когда в поле зрения попадала очередная горничная. Это нервировало меня и заставляло каждый раз напрягаться, готовясь в любой момент кинуться наперерез обернувшемуся лаэру.

Но надо отдать Лунному должное, набрасываться на девушек он не спешил. А когда приходилось давать распоряжения, и вовсе вел себя крайне холодно, заставляя девиц робеть и чуть ли не шарахаться от строгого хозяина.

С одной стороны, я понимала, что подобное поведение совершенно не то, чего ждут от итару, и что ему следует быть более спокойным, а не пугать всех подряд. Но с другой стороны, внутренне я ликовала, когда очередная девица получала от ворот поворот. Ибо от меня, как от опытной женщины, не укрылось, с каким восторгом служанки смотрят на хозяина. Как перешептываются по углам. И наверняка каждая вторая уже успела представить себя в хозяйской постели.

Порой их поведение приводило меня в ярость, и я ловила себя на желании вышвырнуть прислугу за порог, словно я здесь хозяйка. Но потом вспоминала свою первую реакцию на Теара Лунного, вспоминала, кто я такая и зачем нахожусь в этом доме, и брала себя в руки. Улыбалась мило, стараясь не показать нахлынувшего раздражения, совершенно непозволительного в моем положении.

Благо к концу первого дня и девушки и итару немного остыли и стали спокойнее. Я вздохнула с облегчением, понимая, что худшее позади. И если Теар выдержал этот первый, самый трудный день, то дальше будет проще.

Правда, стоило нам остаться наедине, как внешняя холодность и невозмутимость итару мигом дали трещину. Контроль полетел ко всем шерхам, а сам Лунный, не сдержав оборота, кинулся на меня, словно дикий зверь. Подхватил за талию и усадил на круглую деревянную столешницу, яростно целуя и прикусывая кожу на шее. Нетерпеливо зашарил руками по телу, грозя разорвать когтями новое платье, заказанное специально по случаю приезда гостей.

— Теар, что ты делаешь? Погоди… Не здесь же! — возмутилась я и от греха подальше попыталась оттолкнуть Лунного.

Мы закончили ужинать и сейчас находились в гостиной, куда нам подали десерт. И усадил меня итару как раз на небольшой закусочный столик, на котором еще оставалась пара неубранных фарфоровых тарелок.

— Теар! Нас же увидят!

— И что? — Итару лишь усилил напор, прижимаясь ко мне всем телом.

Я в который раз попыталась отстраниться и задела одну из тарелок. Она тотчас полетела вниз, с грохотом упала на пол, разбившись на множество осколков.

Я испуганно вздрогнула и опасливо покосилась на двери — что, если на шум сбежится прислуга?

— Теар, идем в спальню! — Я вновь попыталась вывернуться из его рук, но куда там… — Или ты хочешь, чтобы по дворцу гуляли сплетни о том, чем мы с тобой занимаемся наедине? И убери, в конце концов, когти!

— Беспокоишься о своей репутации? — хмыкнул Лунный и улыбнулся лукаво.

Вряд ли мою репутацию может хоть что-то испортить. Дальше уже просто некуда. А вот за итару отчего-то было неспокойно…

— Представь себе, да! Только не о своей, а о твоей! Прислуга, знаешь ли, любит посплетничать. Особенно если эта прислуга — женского пола!

— Ты зря беспокоишься. Вся прислуга в моем доме, — вкрадчивым шепотом начал Теар, — отмечена печатями молчания. И что бы они ни увидели и ни услышали, — он коснулся пальцами моих губ, а потом провел по щеке, чуть царапая отросшими когтями, — никто ничего не расскажет.

— Но новенькие…

— Они тоже, — заверил Лунный, и я почувствовала прикосновение горячих губ к шее, а потом за ухом. — Я ведь не идиот, чтобы не побеспокоиться о собственной… репутации… — Он издал тихий смешок, и нежные ладони скользнули по моим плечам.