Саймон Браун - Государь

И вот теперь они здесь, топают по местности, которая всего несколько месяцев назад могла сказать, что больше пятнадцати лет знавала лишь мир. Из хаксусцев шел не только отряд саперов, но и немало частей тяжелой пехоты, беспечно несшей на плечах свои копья, словно отправляясь поохотиться на медвежат. Остальную хаксусскую армию Линан оставил дома, но из четтов не остался никто. Вейлонг с уважением смотрел на них всякий раз, когда эти прославленные верховые стрелки проезжали мимо, держась в седле с большей непринужденностью, чем любой самый лучший хаксусский всадник. И с чем-то вроде благоговейного страха он смотрел на четтских улан – кавалерию такого уровня, какого, по мнению всех жителей востока, четты создать не могли. А были еще Краснорукие и всадники клана Океана под командованием самого безобразного человека, какого когда-либо доводилось видеть Вейлонгу; кроме сабли и изогнутого лука, на боку у каждого из них висел еще и короткий меч, а он сам видел, насколько искусно четты применяют все три вида оружия.

Капитан быстро оглянулся через плечо, думая о том, увидит ли еще когда-нибудь свое отечество, и со смутной болью осознал, что по-настоящему у него нет больше отечества. К лучшему или к худшему, но тот Хаксус, в котором он вырос, исчез навсегда.

– С каждым днем ты подходишь все ближе и ближе, – сказала она.

– Я иду не ради тебя, – заявил Линан.

Они стояли в зеленой роще, затянутой густым туманом. Линан чувствовал себя промокшим насквозь. Волосы пристали к его голове и походили на водоросли, оставшиеся при отливе на камнях. Кожа была холодной как мрамор. Его собеседница наполовину терялась среди путаницы лиан и ползучих растений, и трудно было определить, где кончалась она и начинался лес.

– Ну конечно же, ты идешь ради меня. – Она улыбнулась ему, и он почувствовал, как начинает возбуждаться. Голос ее напоминал летний ветерок, а кожа выглядела мягкой, как мшистый ковер. – Ты хочешь снова быть со мной. Я слышу твои мечты. Ты все время мечтаешь обо мне.

– Нет, – процедил сквозь зубы Линан, но даже произнося это, он знал, что лжет. – Нет! – повторил он еще яростней, но это прозвучало ничуть не убедительней.

Она шагнула к нему; очертания ее смазывались окружающими фигуру листьями и ветвями. Ее прекрасное лицо мерцало в тенях. Она остановилась в нескольких шагах от него.

– Ты можешь лгать своим друзьям, Линан, но не можешь солгать мне. Мы одно целое, ты и я, и я могу прочесть тебя так же легко, как читаю искривления дерева и нору барсука.

Он попытался отвести от нее взгляд, но это оказалось бесполезным. Куда бы он ни смотрел, повсюду была она.

– Я не хочу иметь никакого отношения к тебе! Оставь меня в покое!

– Все живое желает меня, – мягко указала она.

– Все живое презирает тебя, – огрызнулся он.

– Разница между этими двумя чувствами меньше, чем тебе представляется.

– Ты говоришь словно священник, – презрительно бросил он.

– И разница между мной и священником тоже меньше, чем тебе представляется. – Она вдруг оказалась прямо перед ним и царапающим пальцем провела по его щеке. – Нам обоим нужна твоя душа.

– Тебе она нужна для себя.

– А теперь мы вернулись к желанию. – Она отступила на шаг и задумчиво нахмурилась. – Я помню, на что оно было похоже. Много веков назад, до того, как твой род прибыл в Тиир. Я помню, каково было заниматься любовью, желать тела другого, а не его души. В некотором смысле я сейчас невинней, чем была тогда: мое желание менее низменно, более чисто. Я желаю самого лучшего в тебе, а не самого худшего.

– Ты заберешь у меня все – и мою душу, и мою жизнь.

– Это единственное в Линане Розетеме, что стоит забрать. – Она рассмеялась, и смех ее звучал, словно опадающая листва. – О, нельзя забывать и о твоих подарках. Ключи Силы будут прекрасно выглядеть между моих грудей.

– Ты никогда их не получишь. – Но когда он только еще произносил эти слова, два висящих у него на шее Ключа растаяли и появились на ее шее – два талисмана, покоящихся между ее светло-зеленых грудей с сосками цвета старой древесины.

– Чего ты желаешь больше всего, Линан Розетем? – спросила она, снова приближаясь к нему. Ее дыхание овевало его холодным ветром. – Чего же ты хочешь, мой принц-завоеватель?

Линан почувствовал, как его член твердеет. Желание овладеть ею сделалось всеподавляющим. Помимо воли руки его потянулись накрыть ладонями ее груди.

– Чего ты хочешь? – снова спросила Силона. Она взяла его за руку и поместила его ладонь у себя между бедер. – Разве не Силоны ты жаждешь превыше всего остального?