Алексей Егоров - Угроза с севера (СИ)

От голода можно обезумить. Каперед слышал о подобных болезнях. Заболевший уже никогда не насытится, в итоге умрет. Подобная участь, похоже, грозила ему самому. Потому что тело уже не принимало скудной пищи, которой делился с человеком лес.

Лучше уж умереть от усталости, чем от голода. Или свалиться в пропасть, заблудившись в темноте. Любая исход устраивал Капереда. Внутренний голос все это время заставлял его поступать разумно, бороться, как подобает человеку. Ведь на кону стоит не только его жизнь.

Каперед обессилил и больше не слушал голоса.

Раздвинув еловые ветви, Каперед вышел из убежища. На голову ему упали ледяные капли, от чего человек вскрикнул и поежился. Ледяная ночь, суровый ветер.

Ночная прохлада успела сковать верхний слой грязи ледяным панцирем. Под ним была топкая и скользкая почва. Каждый шаг давался тяжело, ледяная корка ранила ноги, грязь засасывала в свои ледяные недра.

Да, далеко не пройти. Но Каперед упорно шел вперед, пока не наткнулся на дерево. Темнота была кромешная. Редкие звезды нерешительно проглядывали сквозь неплотную завесу облаков. Луна, может, и была где-то там, вот только свет ее не достигал земли.

Вздымающиеся до небес стволы закрывали все, что творится внизу, от взоров богов.

Демоны Венавии не позволяли иным богам властвовать на своей земле.

Ища путь, Каперед брел в бесконечной темноте. Он понятия не имел, в каком направлении пошел, может быть, назад. Это не казалось важным.

Оказавшись среди ночного леса, без защиты огня и поддержки местных духов, человек превратился в мелкую букашку. Осталось несколько мгновений, прежде чем на это мельчайшее существо обрушится махина мира.

Ветер - полновластный хозяин этого леса, поднимаясь из оврага, обрушивал свои удары на могучую стену леса. Разбившись на десятки рукавов, он устремлялся в разные стороны, разнося холод, влагу и разрушение. Слабые деревца надламывались, сухие ветви с треском отделялись от стволов, кустарники шуршали.

Веками в этом лесу не прекращалась беспокойная игра ветра. Пение его рукавов рождало и убивало звуки в лесу.

До тех пор, пока один человек, вдруг не разбил хаотичную мелодию ветра.

От крика человека, казалось, примолкли шепчущие деревья, замерли нерешительно кустарники. Даже ветер изменил направление и ударил в обратную сторону, чтобы лицезреть, что же стало причиной этого шума.

Каперед на самом деле пошел в обратном направлении. Побрел в слепую в сторону оврага, ледяная корка грязи подломилась под ногами. Грязь привычно принялась засасывать человека, из-за чего он потерял равновесие и попытался схватиться за колючую лапу сосны.

Иголки оказались сухими, ветвь мертвой и хрупкой. Не выдержав, ветка обломилась. Каперед упал на спину в грязь и застонал от ярости, а потом почувствовал, как земля под ним зашевелилась. Он словно оказался на спине огромной змеи. Ее ледяная кожа оказалась мягкой, податливой, неприятной на ощупь. А еще она была холодной и покрытой слизью.

Крик человека пронзил ночь. А тварь под ним стремительно спускалась вниз по склону, унося в свое логово на берегу реки. Каперед чувствовал, как его утягивает все глубже вниз, дальше под землю, в холодную бездну. Еще он почувствовал вонь, не смрад прелой земли, пресытившейся влаги, а запах разложения.

Закричав вновь, Каперед принялся извиваться, отбиваться. Но никто его не держал, он не мог ни за что схватиться. Борьба была впустую, потому что никого вокруг не было. Каперед бил руками и ногами по той твари, на спине которой очутился. Но ее кожа спокойно разбивалась от ударов, комьями разлетаясь в стороны. Движение она не замедляла.

Спуск был быстрым, для Капереда это была вечность, как муки проклятого в подземном царстве.

Земляной поток остановился возле речного берега, Каперед ударился о ледяной валун. От удара его отбросило в противоположную сторону по направлению к склону оврага. В основании склона располагалась дыра, из которой тянуло омерзительной смесью гнили, мокрой шерсти и земли. Но Каперед уже ничего этого не почувствовал.

Как спелый плод человек докатился до входа в яму. Без сознания он лежал и не чувствовал, что происходило с ним потом.

Тело затащили вглубь пещеры, утянули под землю в нору и схоронили в прохладном рукаве, среди других таких же кусков плоти.

Что-то подобное Каперед уже испытывал. Не в этой, так в другой жизни. Память почему-то не могла найти ответа, но ощущение было таким знакомым.