Анатолий Дроздов - Не плачь, орчанка! [СИ]

— У нас придется работать.

— Не-а! — Антон помотал головой. — Не придется. Мы тут проездом. Погостим и вернемся.

— Тебя обвинят в измене, — Игорь Иванович покачал головой.

— Не начинай, пап! — Антон сморщился. — Кому я изменил? Родине? Разве я перебрался на Нимей по своей воле? Сбежал на Запад, как диссиденты или предатели? Клеветал на СССР? Свой долг перед страной я выполнил. Убил преступников, не позволив им перебраться через границу. Не моя вина, что оказался на другой планете. Это первое. И второе. Что меня ждет в СССР? Обвинят в дезертирстве, посадят в тюрьму. Или запрут в сумасшедший дом. Разве не так?

Полковник промолчал. Сын был прав.

— Понимаешь, пап! — Антон вздохнул. — Там тоже люди. Непохожие на нас внешне, но в остальном такие же. Я им нужен. Король попросил меня создать в Руме систему образования. Орки неграмотны. Считают на пальцах, делить-умножать не умеют. Представь, что меня попросили обучать негров в Африке. Ты бы возражал?

Игорь Иванович покрутил головой.

— Так в чем разница?

Игорю Ивановичу стало неловко. Что-то его понесло. Сын вернулся – живой, здоровый, а он…

— Тебя наградили орденом? Знаешь?

Антон покрутил головой.

Игорь Иванович встал, прошел к секции и вытащил ящик. Достал из него красную коробочку и протянул Антону. Тот взял и открыл.

— Ого! Красное Знамя!

— За мужество и героизм, проявленные при защите рубежей Родины. Посмертно.

— Последнее – зря! — засмеялся Антон.

— Кто ж знал, что ты уцелел? — вздохнул Игорь Иванович. — На месте развалин осталась запекшаяся глыба. Собственными глазами видел – приглашали меня. Тебя навечно внели в списки отряда, в казарме – мемориальное спальное место. Портрет твой над койкой висит, — он помолчал. — Нам с Лизой было плохо без тебя, сын. Вдруг ты появляешься и говоришь, что проездом. А мы?

— Перебирайтесь к нам. Места хватит – у Люсиль большой дом.

— Жить помещиками?

— Почему бы и нет? Пушкин им был и Некрасов… Александр Невский и вовсе князь. Но мы их почитаем. Земли в Руме дают за заслуги перед страной. Не хотел это говорить сейчас, но раз пошло… После перемещения в Нимей у меня открылись кое-какие способности. Смотри! — он сунул руку в карман. Игорь Иванович с изумлением увидел, как оставленный им диван взмыл над полом. Проплыл в середину зала, и полковник увидел на полу пыльный прямоугольник. Диван тем временем обернулся кругом и вернулся на прежнее место. — Вот так! — прокомментировал Антон. — На Нимее это называют магией. Чтобы сделать так, нужен камень. — Антон достал из кармана и показал отцу овальный камешек черного цвета. — Инопланетяне – те, которым принадлежит портал, назвали его природным накопителем энергии. Кроме магии у меня появился дар предвидения. Я вижу вещие сны. В них будущее СССР печально.

— А именно? — насторожился полковник.

Словам сына он не удивился. В молодые годы тогда еще сержант безопасности Ильин выручил старуху-цыганку. Ее взяли в оборот гопники у вокзала. Ильин услыхал за углом крик и прибежал на помощь. Вовремя – налетчики уже держали в руках ножи. Ильин выхватил револьвер, пальнул в воздух, после чего сбил с ног ближайшего бандита. Остальные ножи бросили. Ильин отвел гопников в привокзальное отделение милиции. После разбирательства тех задержали, Ильина и цыганку отпустили.

— Дай руку! — сказала старуха, когда они вышли на перрон.

— Я не верю в гадания! — засмеялся Ильин.

— И все-таки дай! — не отстала цыганка.

Ильин подчинился. Цыганка схватила его руку и долго вглядывалась в линии на ладони.

— Ну! — поторопил ее Ильин. — Дальняя дорога не просматривается? Или казенный дом?

— Все тебе будет – и дорога, и дом, — сказала старуха. — Только не такие, как ждешь. Многое переживешь, многое увидишь. Кровь свою прольешь не раз, но уцелеешь там, где погибнут другие. Женишься поздно – на женщине, которую спасешь. Она родит тебе сына и дочь. Дети вырастут красивыми и умными. Но жена рано умрет. Сына ты потеряешь, но обретешь вновь.

— Это как? — удивился Ильин.

— Не знаю! — ответила старуха. — Но линии говорят так.

— А дальше? — спросил Ильин. — Когда умру?

— Здесь этого нет, — цыганка отпустила его руку.

— Как нет? — не поверил сержант.

— Совсем, — ответила старуха и, шурша многочисленными юбками, пошла прочь.

— Эй! — окликнул ее Ильин. — Ручку позолотить?

— Тебе не нужно, — цыганка обернулась. — Уже позолотил…

Ильин забыл про гадание в тот же день. Комсомолец, он не страдал суевериями. Вспомнил только после смерти жены, да и то мельком. Предсказание сбылось, но это могло быть случайностью. После гибели сына вспомнил вновь. Терзаясь, таил в душе крохотную надежду. Цыганка сказала, что он обретет сына. Не обманула старуха…