Игорь Осипов - Сквозь Навь на броне [СИ]

Цветы-ищейки собирали знание о случившемся, обмениваясь между собой короткими образами, обрывками знаний и частицами решений. Координатор Войны был в негативе, люди бы сказали: 'Он в ярости'. Координатор проводил осознание причин поражения, делал поправки на перспективу.

- Товарищ капитан, она меня укусила, - раздался из-за моей двери голос стажера, в котором слышалась паника.

Я сначала глянул на лежащий на краю кровати смартфон и тот встал на ребро, показав семь часов утра, потом телекинез коснулся защёлки на входе и та быстро сдвинулась впуская раннего гостя. В спальню влетел стажер, держась ладонью за шею. Из-под его пальцев бежала тоненькая красная струйка. Глаза Сорокина были больше чем у совы, севшей на горшок по нужде, а лицо белело как мел.

Аура отчаяния чувствовались за сотню метров. Охота было удавить его, ведь отдых после тяжелого боя - святое дело.

- Что случилось? - спросил я у него, сонно щурясь.- Меня вампирша укусила, - выпалил Сорокин, часто дыша.

- Наша или чужая? - уточнил я.

- Света. Она укусила меня. Я теперь тоже стану вампиром. Я не хочу, - чуть ли не плача, произнёс стажер.

- Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, - зло проговорил я.

- Но ведь она укусила.

- Выйди, - сказал я стажеру.

- А как же укус? - с жалобой выдал Сорокин.

- Выйди, я оденусь! А потом пройдемся. Всё равно в Потусторонку сходить надо.

Стажер выскочил за дверь. Сразу после этого на подоконнике возник дед Семен, хитро улыбаясь.

- Что? - спросил я у него, протирая ладонью лицо.

- Светка наша полночи под окнами ходила, то подойдет, то отойдет.

- Ну, и?

- У вас бой был. Раненых да падших много, кровищи пролили немеряно. Упырица совсем опьянела от этого. Вот, я и говорю. Она сначала ходила туды-сюды, а потом шасть в окно на чердаке, и к Володьке.

- И он, прямо таки, даже не увидел, как красна девица ему в стекло стучится? Хотя да, Света умеет бесшумно подкрадываться, страж ее своей считает, а уж окно открыть тихонечко колдовством, вообще никакой проблемы нет.

- Складно, конечно, боярин, да не так. Она когда залазила в го́рницу, то пороняла всё что было с подоконника, горшки с цветами вдребезги. Убытку на рубь золотом. А е́нтот даже не шоло́хнется.

- И ты всё это наблюдал, старый охальник?

- Часто ли на моем веку такие забавы случаются, - просмеялся дед Семен.

- Ну, дальше давай.

- Светлана наша еще и в мышеловку наступила, так что ойкала сильно.

- А мышеловка там откуда? - изумился я, даже промахнулся мимо рукава рубашки, которую в тот момент одевал.

Дед ухмыльнулся еще шире, так что усы затопорщились как щетка для одежды, и продолжил.

- Девка совсем опьянела и обнаглела. Она видит, что тот спит богатырским сном, и шасть к нему под одеяло и в обнимку лежит, хихикает себе под нос, видать, ждет когда проснется, а он не просыпается. Так она его тихонько надкусила по жиле кровеносной и давай цедить помалость алую, а рукой меж тем, ему под одёжу.

- Дед, хватит тут эротических рассказов, ты по существу говори.

- А то и по существу, что укус у вампира как зелено вино пьянит. Я много видел как укушенные, коли проснутся, так в объятия жаркие заключают кровососа, ежели это не силой было, а уж потом думают, как им с напастью быть. На западе всё на неких суккубов да инкубов потом говорят, хотя те и непричём по большей мере. Так вот, когда е́нотот проснулся, так и лежит молча, на неё смотрит, словно истукан какой и только потом как включили его, оттолкнет, отскочит и стоит сморит. Наша упырица - девка кровь с молоком, грудь туга, губы червлёны, даром что лицом бледна, глаза огнем, аки угли пылают. Ежели криком заходиться, тогда сразу, а коли молчать, то до утра в ее обьятиях. Вот и разумею я, странный он. Да и Александра свет Па́ллна тоже молвила, де не по нраву.

- Тоже слышал? - спросил я у него.

- А кто ж в доме хозяин?

- Дед не нарывайся.

- Ну, ла́ден будь, замуститель я твой.

Я вздохнул, оделся и вышел на улицу. Курсант, ждавший всё это у входа в дом, поплёлся за мной как собачка, затравленно осматриваясь вокруг. Особенно его интересовал брезжащий в промежутках между высотками рассвет. Он, казалось, прощался с ним. А я мысленно проклинал и этого обалдуя, и Свету, съехавшую с катушек. И если вампиршу можно было понять, то этот здоровенный детина бесил своим поведением, доводил до белого каления. А ещё он настораживал и мою интуицию тоже - с ним точно было что-то неладно.