Маргарет Уэйс - Драконы подземелий

– Рад за тебя, – вежливо ответил Тас, он и правда в какой-то степени был рад: Арман казался очень гордым и счастливым. Но, радуясь за Армана, Тас в то же время жалел Флинта, который появился следом. Флинт выглядел несколько подавленным, но вовсе не таким убитым и расстроенным, как боялся Тас.

– Мне очень жаль, Флинт, – сказал Тас, погладив гнома по плечу, правда, Флинт решительно сбросил руку кендера. – Я считаю, что Молот должен был найти ты. А кстати, можно мне взять хупак?

Флинт протянул его Тасу.

– Боги сделали свой выбор, – проговорил он.

Тас не очень-то понял, какое боги имели ко всему этому отношение, но не стал спорить с Флинтом и поскорее сменил тему.

– Флинт, я встретил золотого лохматого мамонта! Он показал мне, как отсюда выбраться, – обрадовал он гнома.

Флинт метнул в него страшный взгляд:

– Больше никаких мамонтов! Не сейчас! Никогда!

– Что? – Тассельхоф смутился. – Я ничего такого не говорил. Золотистых лохматых мамонтов и на свете-то не бывает. Я встретил золотого… лохматого мамонта.

Тассельхоф зажал себе рот рукой.

– Что я говорю? Не видел я никаких мамонтов. Я видел золотого… лохматого мамонта.

Тас хлопнул себя по лбу, надеясь, что в голове у него прояснится.

– Он был большой, золотой, с крыльями и хвостом, ну как его… лохматый мамонт.

Все было напрасно. Как бы Тас ни старался, ничего другого, кроме «лохматый мамонт», у него не выговаривалось.

Тас тяжело вздохнул. Он-то надеялся рассказать Флинту, Танису и всем, всем, всем, как он, Тассельхоф Непоседа, повстречал золотого… лохматого мамонта, и теперь не мог. Его мозг знал, что он хотел сказать, но язык путал слова.

Флинт презрительно отвернулся. Арман Карас расхаживал туда-сюда вдоль стены с Молотом в руках, беспрерывно повторяя, что это он, Арман Карас, нашел священную реликвию. Тас семенил по пятам за Флинтом.

– Я узнал, как отсюда выбраться, – сказал он, – Я встретил… кое-кого, кто мне показал. Нам нужно просто встать на золотую руну вон там. И она перенесет нас в какое-то место, вот только я позабыл, куда именно.

Тас показал пальцем на сверкавший на каменных плитах пола знак.

– Ах да! В Храм Звезд. Там твой отец ожидает нашего возвращения, – сказал Тас Арману. – И возвращения Молота, конечно.

Флинт посмотрел на Таса удивленно и очень подозрительно.

– Откуда здесь появилась эта руна? – стал допытываться он.

– Я же сказал, что кое-кого встретил. Хранителя гробницы. – Тас приложил все возможные усилия, чтобы выговорить «дракон», но он знал наперед, что получится только «лохматый мамонт», потому и решил выкручиваться по-другому. – Я встретил Караса. Он показал мне руну.

Лицо Армана помрачнело, Флинт сердито нахмурил брови.

– Карас мертв, – объявил Арман. – Я воздал честь его душе. Я вернусь и сам прослежу, чтобы он был достойно погребен. Я не знаю, кем был тот призрак, говоривший со мной…

– Это был его блуждающий дух, – пояснил Тас, почувствовав прилив вдохновения. – Обреченный скитаться по гробнице своего короля, в страшных страданиях, стеная и заламывая руки, пока не придет прославленный герой, который сможет его освободить. Этот герой – ты. Он благословил меня, поднялся в небо – пуф! – и исчез, как мыльный пузырь.

Флинт знал, что кендер врет как сивый мерин, но не решился возражать, потому что Арман внимал этой чудовищной лжи с глубоким благоговением.

– Мы должны исполнить последнее желание духа Караса. – Сняв шлем, Арман подошел и, склонив голову, ступил на золотой знак.

– Откуда она на самом деле взялась? – спросил Флинт сердитым шепотом. И помолчав, презрительно добавил: – Ни один уважающий себя гном не исчезнет, как мыльный пузырь.

– Я бы сказал тебе правду, Флинт, но не могу. Язык меня не слушается, – со вздохом объяснил Тас.

– И ты полагаешь, будто я соглашусь встать туда? Чтобы эта штука забросила меня один Реоркс знает куда?

– Поторопитесь! – нетерпеливо выкрикнул Арман. – Пробил час моей славы!

– Подозреваю, что еще пожалею об этом, – проворчал Флинт себе в бороду, но пошел и встал рядом с Арманом на золотую руну.

Тассельхоф присоединился к ним. Он сделался хранителем чудесной тайны, величайшей тайны за последнюю пару-тройку столетий, способной удивить всех и каждого… но он не мог поведать о ней ни единой живой душе. Все-таки жизнь – страшно несправедливая штука.

Руна начала мерцать. Тас сунул руку в карман, нащупал рубиновые очки и ощутил покалывание в пальцах. Волшебный знак засиял ярким золотым светом, их окутала красноватая дымка, скрывшая от глаз гробницу. Тас видел только Флинта и Армана да белое куриное перышко. И тогда кендер понял.