Пол Томпсон - Убежище

Лица собравшихся вокруг нее вождей были мрачны. Как всегда практичная, Адала заметила порезы и разрывы на их платьях. Ей бы понадобилась армия швей, чтобы залатать их все.

«Что теперь, Вейядан?» — спросил ее родственник Билат, стараясь, чтобы его голос не звучал подавлено.

«Мы продолжим сражаться», — просто ответила она. — «Эта война не окончена, пока не сгинет одна или другая сторона. Мы все еще живы. Тот, кто жив, может продолжать сражаться».

«Но разве можем мы справиться с Ханом и лэддэд ?» — новый вождь Тондуна, Отдан, нахмурился и стиснул поводья своего пони. Как и Биндас из Вейя-Лу, Отдан был молод, всего лишь двадцати шести лет. Многие из старых лиц отсутствовали. Отдан сменил двоих погибших в сражении вождей; одному было сорок четыре, а другому тридцать семь.

Он напомнил им о докладах разведчиков. У лэддэд было, по меньшей мере, десять тысяч кавалерии, не участвовавшей в стычке. Эти слова вызвали кивки и одобрительный ропот. Воины Вейя-Лу напомнили, как яростно сражался даже небольшой отряд кавалерии лэддэд во время похода в Долину Голубых Песков.

«Как мы можем остановить такие войска?» — спросил Отдан. — «Они слишком сильны!»

«Да, слишком сильны, чтобы драться с ними в открытом бою», — согласилась Адала. — «Но, как муравьи поглощают пантеру, так и мы можем победить лэддэд . Это потребует терпения и мастерства. Мы должны перевязать свои раны и ждать удобного случая». Ее взгляд словно пламенеющее на западе солнце впивался в каждого из них: «Никто из нас не должен забывать о долге перед нашими опозоренными мертвыми, отомстить за их убийство и очистить земли Кхура от чужеземной порчи!»

Вожди устало согласились, развернули своих скакунов и поскакали галопом к своим людям. Остался лишь Вапа.

Адала долго молчала. Так долго, что Вапа подумал, что она задремала. Но она не спала. Ее терзали тяжкие думы.

«Ты все еще веришь в мою маиту?» — спросила Адала. — «Многие думают, что наше поражение от войск Хана означает, что Те, Кто Наверху оставили нас».

«Я верю», — просто ответил он. Затем, так как он был Вапа-мыслитель, добавил: «Разве стадо знает замысел пастуха, Адала Вейядан? Добродетель победит. Твоя маита победит».

На мгновение в уголке ее рта появилась улыбка. Добрый старина Вапа. «Откуда такая уверенность?»

«Твоя маита должна победить. Раз нам дали выбор между добром и злом, следовательно, у каждого выбора есть цена. Зло означает хаос и конец нашим жизням. Так как находящиеся в здравом рассудке люди не сильно жаждут оборвать свои жизни, мы выбираем добро, таким образом, мы можем выжить. Ради выживания мира, добро должно победить».

Перед лицом такой уверенности Адала не стала упоминать о своих собственных сомнениях. Военная мощь в этот раз спасла лэддэд. Такая сила, сама по себе, не была хорошей или плохой. Мораль в том, как ее использовали — в качестве меча, которым можно было убить невинное дитя или жестокого врага. Если Адала и ее люди собирались одержать победу, им требовалась своя собственная военная мощь, прежде чем встретиться с лэддэд в открытом бою.

Бродя по залам Кхури ил Нора, принц Шоббат время от времени останавливался и оглядывался назад, всматриваясь в темные углы позади себя. Он все время слышал звуки — шорох и тихий скрип, словно шуршание крыс. Он опасался не грызунов, а наемных убийц. Смерть Хенгрифа могла вызвать проблемы с Темными Рыцарями, но Орден терпеть не мог неудачников. Они могли винить Хенгрифа в собственной гибели, за слишком тесное вмешательство в дела Кхура. В любом случае, их следующему эмиссару следует быть намного более умным заговорщиком, чтобы справиться с Шоббатом.

При этой мысли он улыбнулся. Выражение лица сменилось гримасой боли. У его отца был тяжелый кулак; на челюсти Шоббата был изрядный ушиб.

Каменные стены ревностно берегли внутри себя каждый звук. Войдя в свои личные покои, Шоббат снова услышал тихий шорох, словно от мягких сапог. Быстро обернувшись, он увидел их. Полдюжины уродин, как те, что показывал ему Оракул Дерева, прятались в тени вдоль дальней стены его гостиной. Животные с человечьими головами и люди с головами животных.

Ужас пробежал своими ледяными пальцами по его животу, но он отказался поддаваться своему страху. Эти твари не были реальными, это были всего лишь галлюцинации, продукт его усталости и головной боли. У него был очень напряженный день. Шоббат крепко зажмурил глаза, а затем открыл их.