Пол Томпсон - Альянсы

Когда земля стала ближе, Кериан внезапно озаботилась скоростью своего падения. Вонючая вода, разрушенные башни, покрытые мхом деревья — все это стремительно неслось на нее с угрожающей скоростью. Она подтянула колени к груди и надеялась, что вода достаточно глубокая, чтобы нырнуть в нее.

Мысленно приготовившись к тому, что ее ждало, Кериан увидела лицо Гилтаса. Он предал ее, отрекся от нее, и все же его она видела на пороге смерти. Отбросив мысли о своем непостоянном по-прежнему любимом муже, Кериан закрыла глаза и прикрыла руками голову.

Внезапно падение прекратилось. Ее руки и ноги разлетелись, зубы клацнули так сильно, что она увидела звездочки. Невидимая сила удерживала Кериан, будто кто-то схватил ее за шкирку и резко подвесил в десяти метрах над водой. Она медленно опускалась на протяжении нескольких тревожных ударов сердца, а затем удерживавшая ее сила пропала так же быстро, как и появилась. Ногами вперед, Львица врезалась в пенистую зеленую воду.

Воздух вылетел из ее груди, не столько от столкновения, которое было едва ли сильнее падения с несущейся галопом лошади, сколько от пробиравшего до костей холода. Хотя землю окутывал разгар лета, вода была холодна, как в серых морях у Ледяной Стены.

Ошеломленная Кериан погружалась в темные глубины, увлекаемая вниз стеганой курткой столь же неумолимо, как если бы на ней были доспехи. Когда она, наконец, пришла в себя, дневной свет быль уже лишь бледным зеленым овалом далеко вверху. Не имея ножа, она голыми пальцами атаковала шнуровку своей тяжелой одежды. Кериан не могла сдвинуть с места распухшие кожаные завязки. Ее легкие горели, и желание сделать вдох становилось невыносимым. В ее голове стоял гул. Обезумевшая, она бросила шнуровку и принялась рвать саму стеганую одежду. Потерявший прочность от солнца и пота материал сдался, и Кериан смогла избавиться от его смертельных объятий. Она сбросила ботинки и, яростно работая ногами, устремилась к поверхности.

Наконец, она вынырнула и судорожно сделала огромный глоток воздуха. Когда исчезли рев в ушах и красная пелена перед глазами, Кериан направилась к ближайшему берегу. Это был тонкий иней песка, за которым простиралась ровная поверхность грязи. Казалось, прошли часы, прежде чем она почувствовала грязь под ногами. Ил был угольно-серый и зловонный, но Кериан вытащила себя из воды и рухнула на него, словно это было тончайшее шелковое покрывало во дворце хана. Сделав несколько благодатных вдохов, она перевернулась лицом к небу.

К тому моменту, как унялась дрожь в ее конечностях, освещение сменилось с позднего вечера на сумерки. Кериан пошатывалась на ногах как пьяная. Все ее тело чувствовало себя так, будто было побито обладавшим тяжелой палкой полным энтузиазма огром.

Свист рассекаемого воздуха сзади оживил инстинкты Кериан. Несмотря на негнущиеся суставы и ушибленные мышцы, она незамедлительно плюхнулась на живот. Что-то большое пролетело над головой. Она не заметила, что, но звук драконьих крыльев был безошибочен. Целых две минуты она лежала трупом. Ее кагонестийское чутье, долго подвергавшееся суровым испытаниям сухой безжалостной топкой Кхура, все еще служило ей, и Кериан воспользовалась им, чтобы изучить окружение на признаки опасности. Ничего не было. Если дракон и пролетал, теперь он уже улетел. Вода позади нее была гладкой как зеркало.

За болотом частоколом росли тонкие деревца. Что бы не лежало за ними, деревья взывали к вскормленной лесом Кериан. Она ринулась в укрытие. Ее босые ноги оставляли в грязи четкие отпечатки, но с этим она ничего не могла поделать. Облаченная только в хлопчатое нижнее белье, она была безоружна, не подготовлена и одинока.

Среди деревьев Кериан сразу же почувствовала себя лучше. Это были любящие воду ивы и молодые кипарисы, не старше четырех лет, но приют, что они предлагали, был знакомым, и она давно по нему скучала. Кериан оглянулась на воду. Должно быть, озеро, решила она. У реки было бы течение, но поверхность воды была гладкой и неподвижной, как пластина полированного камня. Берег изгибался во мраке к северу и югу. Это было большое озеро, по меньшей мере, несколько миль в поперечнике. Дальний берег не было видно, даже несмотря на ее острое зрение.

Готовая к малейшим признакам опасности, она двинулась глубже в лес. Все живые деревья были молодой порослью. Когда время от времени показывались деревья постарше, они были всего лишь стволами без сучьев, с макушками, снесенными высоко над землей. Их кора была содрана, словно кожа, обнажая вязким сумеркам серые стволы. Здесь случился какой-то катаклизм, и не так давно.