Пол Томпсон - Альянсы

Портиос молча уставился на резко обрывавшиеся отпечатки. Единственная съеденная вафля узлом скрутила его желудок от сильного голода. Он положил в рот еще одну вафлю, подождал, пока она растворится, а затем пошел обратно к оставленному жрецом бурдюку для воды. Содержимое по вкусу напоминало квалинестийский нектар, что удивило его. Нектар был чистый, как вода, а, тем не менее, он видел, как старик пил красное вино из того же самого сосуда.

Почему он должен удивляться? Бог мог сделать что угодно.

Портиос сделал еще глоток, заткнул бурдюк и закинул за спину. Крепко затянув тряпичный кушак, он двинулся по тропе в том же самом направлении, что ушел жрец. Окружавшая его апатия безнадежности исчезла, как и ушла с закатом удушающая жара. Ему было дано послание, которое он не мог игнорировать. Что бы ни лежало впереди, у него был могущественный союзник. Потребуется намного больше, прежде чем будет исправлена несправедливость последних дней, но он найдет их.

Повернувшись спиной к совершенно обычному месту, он направился прямо туда, куда незачем было идти.

Мир изменился во вспышке.

В одно мгновение Кериансерай скакала навстречу своей судьбе против стаи кхурских кочевников; в следующий миг ее поглотила сфера света столь яркого, что даже сквозь зажмуренные глаза не могли защитить от него. После вспышки она ничего не видела, ничего не слышала и, за исключением легкого ощущения прохлады, ничего не чувствовала.

«Я мертва», — решила она, — «сраженная сзади трусливым кочевником». Все было так, как это описывали старики: ты никогда не увидишь удар, что убьет тебя. Смерть Кериан удивила, но не встревожила. Оставить товарищей позади и отправиться в одиночку навстречу кочевникам, было ее выбором. Жизнь не была уже так дорога, когда Гилтас отвернулся от нее. Сняв ее с командования своими армиями, он не только принизил ее способности, но и поставил под сомнение ее честь. Хуже того, его продолжавшееся недоверие ранило ее гордость. Она не могла выносить оставаться с партнером, который так слабо верил ей.

Идея, что смерть забрала ее, исчезла, когда вернулись чувства. Она почувствовала, что кувыркается, рассекая воздух лицом. Она снова могла ощущать руки и ноги. Учитывая, что она была верхом, падение было неестественно затянувшимся. Уже много времени спустя после того, как она должна была рухнуть на сухой кхурский песок, Кериан продолжала падать. Из ее бесполезных глаз струились вызванные ветром слезы, так что она закрыла их. Она падала кувырком сквозь влажный прохладный воздух. Барды часто пели о том, что лежит по другую сторону смерти, но она никогда не слышала о подобной загробной жизни.

Постепенно она стала различать свет сквозь веки. Кериан открыла глаза, несколько раз моргнула и поняла, что могла видеть. Но едва зрение вернулось, она страстно возжелала снова ослепнуть.

Она находилась высоко в небе, стремительно падая сквозь рваные белые облака навстречу далекой земле. Это открытие так поразило ее, что Кериан сперва не могла дышать. Когда же, наконец, смогла, она глубоко вдохнула облако и закричала.

Не страх вырывался из ее горла. Страх был старинным врагом, которого Кериан давным-давно одолела. Это был вопль чистой ярости. Ее мгновенное перемещение с поля боя у стен Кхури-Хана в эту высокую точку могло быть сделано лишь одним способом: при помощи магии. Кто-то вмешался в ее последнюю битву.

Ее крик затих, придушенный железной волей и яростным ветром. Раскинув руки и ноги, она ухитрилась остановить головокружительное кувыркание и, в конечном итоге, развернуться лицом к земле. Доспехи исчезли, каким образом или почему, Кериан не могла сказать, и ее пропитанная потом стеганая куртка раздувалась и дрожала, пока она отвесно падала.

Облака закончились, и Кериан впервые ясно увидела землю. Она падала не в пустынное королевство Кхур, в этом можно было быть уверенной. Под ней мерцала масса зеленой воды, возможно, озеро или широкая река. Над ее поверхностью торчали верхушки деревьев без листьев, наряду с разрушенными остроконечными каменными башнями. Они были облеплены мхом, и вьющиеся растения гнилым саваном спиралями свисали с макушек деревьев к воде. Все вокруг выглядело чрезвычайно мрачным, хотя солнце все еще висело над западным горизонтом. Она мало чего могла видеть, кроме мутной воды и заброшенных развалин. Все остальное было окутано туманом.

Зловоние гниения заполнило ее нос. Под ней был отнюдь не кристально чистый источник. Кериан падала возле западного берега озера или реки. Широкая болотистая полоса окружала край воды, соединяя зловонную воду с лесистым берегом. Было странно видеть все это с такой высоты, но местность не казалась знакомой. Тут и там из воды торчали останки каменных башен, испещренные лишайниками и покрытые мхом. Их верхушки были разрушены, точно от удара молнии. Некоторые из башен соединяли следы разрушенных мостовых.