Пол Томпсон - Судьба

Огоньки забрали еще двух призраков, прежде чем остальные исчезли в безмолвном лесу. Появились новые блуждающие огоньки, приближаясь с севера и юга. Пока они с Гилтасом стояли локоть к локтю в сгущавшихся сумерках, Кериан видела эльфов, замеревших на окружавших их лагерь камнях. Те беспомощно наблюдали, как полсотни танцующих огней заполнили пространство между лагерем и двоими, пойманными в ловушку вне его безопасности. Львица была в ярости. Она сердилась не на своего мужа за то, что тот осмелился покинуть лагерь, а на саму себя, что позволила это сделать. Он всегда являлся примером; такова была его натура. А ответственность за его безопасность лежала на ней, и только на ней. Даже если это означало задеть чувство собственного достоинства Беседующего, ей не следовало позволять ему покидать лагерь.

«Было больно, когда они забрали тебя?» — спросил Гилтас, прерывая ее самобичевание.

Она угрюмо ответила, что нет.

«Тогда, держись поближе», — сказал он. — «Если нам суждено пропасть, мы пропадем вместе».

Их решение сохранять неподвижность было внезапно нарушено, когда его болезнь дала о себе знать приступом удушья. Он попытался сдержать кашель, но спазм был слишком сильным. Когда Гилтаса сложило пополам, лишь сильные руки Кериан удержали его на ногах. Кружившие блуждающие огоньки двинулись к ним.

Спазм прошел, и Гилтас выпрямился, стараясь восстановить дыхание.

«Они идут сюда», — сказала она.

«Я люблю тебя».

Она с трудом сглотнула. — «И я тебя люблю, мечтатель».

«Это хорошо. Может быть, ты меня еще и простишь».

Прежде, чем она успела спросить, за что, огоньки приблизились, и он нарушил свое обещание. Гилтас собрал все свои силы и отпихнул жену. Два блуждающих огонька столкнулись с его грудью и взорвались вспышкой света.

Кериан метнулась к Гилтасу, когда его поглотила корона света, и они оба упали. Она попыталась вывернуться и упасть под него, чтобы смягчить его приземление, но лишь частично преуспела. Мгновение она лежала неподвижно, не дыша и закрыв глаза. Кто знал, куда могли отправить их блуждающие огоньки.

Похоже, никуда. Они с Гилтасом всего лишь ударились о землю. Они все еще находились в Инас-Вакенти. Над ними по-прежнему был купол ночного неба. И ее руки крепко держали Гилтаса.

«Итак», — проворчал он, открывая глаза. — «По всей видимости, я не достаточно ценен в качестве добычи».

«Лежи спокойно», — прошипела она, внимательно прислушиваясь. — «Я не думаю, что все так просто».

Галопом прилетел отряд кавалерии, предвосхищая грядущий спор. Его вел бледный от потрясения Хамарамис.

«Великий Беседующий! Леди Кериансерай! С вами все в порядке?»

Кериан помогла мужу подняться, и они успокоили старого генерала. Призрачные монстры исчезли. Блуждающие огоньки маневрировали во мгле, поднимаясь вдоль линии деревьев в дюжине метров от них, и эльфы не стали мешкать. Хамарамис предложил свою лошадь, но Гилтас вместо этого взобрался и сел позади него. Беседующего качало, и даже послушная гнедая могла оказаться слишком энергичной для его нетвердой руки. Не беспокоясь насчет протокола или внешнего вида, Кериан просто запрыгнула за спину ближайшему солдату, молодому квалинестийцу, чрезвычайно удивившемуся, обнаружив, что делит коня со своей королевой.

Возвращение Беседующего и Львицы было встречено приветственными криками. Все восхищались чудесным спасением Беседующего. Эльфы обступили его лошадь, стремясь убедиться, что Гилтас и в самом деле не пострадал.

Успокоив подданных, Гилтас направился к своей палатке, приказав немедленно созвать совет. Вскоре Хамарамис, Таранас и избранники народа — члены Талас-Энтии, квалинестийского сената — присоединились к Львице в палатке Беседующего. Гилтас сидел в своем походном кресле, укрыв ноги малиновым плащом Кериан. Несмотря на беспокойство Трусанара о его здоровье, целителю пришлось довольствоваться приготовлением дозы успокаивающего эликсира для своего короля, а затем удалиться.

Гилтас с Кериан поведали о произошедшем. В отличие от своей жены, Гилтас не был парализован, но очень сильно ощущал противление призраков присутствию эльфов. Исходящее от призрачного собрания чувство являлось ненавистью, чистым неприкрытым отвращением, рассказал он совету. Его уверенность не произвела никакого эффекта.

«Ты остановил их нападение на меня», — указала Кериан.

Сбивающее с толку развитие, но это правда, согласился Гилтас. Когда он приказал им отпустить свою жену, разгневанные призраки, к удивлению, подчинились, но их ненависть только усилилась. Они отступили лишь когда появились блуждающие огоньки, демонстрируя, что эти группы не ладили друг с другом.