Яцек Пекара - Пламя и крест. Том 1.

Громила, приведённый Соломоном Гриеном, был так щедро оделён природой, что Катерине казалось, что он разрывает её на куски. В конце концов она не выдержала ударов его молота, ловко выскользнула из-под мускулистого тела и взялась за него языком и губами. И уже через некоторое время смогла вздохнуть с облегчением, так как гигант сделал то, зачем его привезли. Соломон Гриен, видимо, тоже был доволен развитием ситуации, поскольку восхищённо причмокнул и дал знак своему человеку, чтобы он оделся и вышел. Между тем, Катерина скрылась за ширмой и тщательно омыла лицо в тазу. Когда она вернулась, Гриен сидел на прежнем месте и с улыбкой смотрел на неё.

– Покрутись, дитя моё, – приказал он.

Женщина послушно крутанулась вокруг своей оси, позволяя волосам расплескаться в воздухе.

– Сколько лет мы уже встречаемся, ммм? – Спросил он.

– Три, – ответила она. – В сентябре будет три года.

– Точно, – вздохнул он. – А ты совсем не изменилась. Ни одной морщинки, ни одной складочки. Я бы даже сказал, что ты похорошела за это время.

– Благодарю вас, господин Гриен. – Она в шутку сделала перед ним книксен, хотя при этом у неё чертовски заболело то, над чем великан работал в течение последних нескольких молитв.

– Мне тем более жаль, что это, боюсь, наша последняя встреча.

– Почему? – Удивилась Катерина. – Неужели вы куда-то уезжаете, господин Гриен?

Она искренне огорчилась, ибо несмотря на то, что исполнение прихотей Соломона сегодня далось ей нелегко, он платил всегда за услуги более чем щедро. И, кроме того, всегда полезно иметь такого друга, как он.

– Нет, Катерина. Однако я думаю, что уедешь ты.

– Скажите, чем я провинилась? – Катерина встала на колени, и её глаза наполнились слезами.

Приказом, полученным от Соломона, нельзя было пренебречь. Но старый бандит посмотрел на женщину с недоумением, а потом положил руку ей на плечо.

– Дитя моё, – сказал он ласковым тоном, – ты меня неправильно поняла. Я не собираюсь выгонять тебя из Кобленца, ибо я питаю к тебе дружеские чувства и всегда охотно пользуюсь твоим милостивым гостеприимством.

Катерина просияла и поцеловала его ладонь.

– Тогда что должны были означать ваши слова?

– То, что я искренне беспокоюсь о твоём будущем. Ибо до меня дошли слухи, что скоро земля может начать гореть под твоими ногами. – Он растянул в улыбке блеклые губы. – Понимая это как фигурально, так и буквально.

Катерина замерла.

– Инквизиция? – Прошептала она. Гриен покивал головой.

– Именно так, – ответил он.

Она почувствовала себя так, словно в неё ударила молния с ясного неба. Хотя именно этого следовало ожидать. Слишком она была невнимательна, слишком неосторожна, слишком давала волю эмоциям и доверялась чувству безопасности, которое дарили близкие отношения с несколькими сильными и влиятельными особами. А ведь она не должна была смеяться, когда слышала сплетни о себе, повторяемые то прислугой, то вечно болтливыми лавочниками. Не должна была их недооценивать, не должна была так бросаться в глаза, а особенно обнаруживать свои знания перед нелюбимым архиепископом каноником. Кто знает, быть может, чей-то острый глаз приметил, куда она иногда ходит по вечерам? Может, чьи-то губы повторили, что Катерина встречается со старой полоумной ведьмой? Но ведь она была осмотрительна. Надевала плащ с капюшоном, прятала лицо и волосы, даже изменяла походку, идя на встречу, держалась под стенами домов, не разговаривала ни с кем по пути.

– А вы не можете... что-нибудь сделать?

– К сожалению, нет, Катерина. Если бы это было наше местное отделение Инквизиториума! С кобленецкими инквизиторами мы живём в согласии. Они стараются не интересоваться нашими делами, мы стараемся не вставать им поперёк дороги. Если даже возникают некоторые достойные сожаления недоразумения, мы выясняем их, руководствуясь доверием, разумом и честностью.

– Так что же случилось? – Спросила она, поскольку он, по-видимому, ожидал от неё вопроса.

– Из Хез-Хезрона прислали двух епископских инквизиторов. Якобы для проведения плановой проверки, но говорят, однако, что они прибыли за тобой, дитя моё.

– За мной? – Катерина едва слышала собственный голос. Она была так напугана, что не помнила даже, что голая стоит на коленях на твёрдом и холодном полу.

Соломон печально покивал головой.

– И вы не можете ничего с этим поделать? – Прошептала она.

– Нет, дитя моё. Это бешеные псы, которые не отступят, когда уже учуяли след. А они чуют свежую кровь.