Яцек Пекара - Пламя и крест. Том 1.

«Ты научила меня терпению, матушка», – подумала она, – «и я воспользуюсь этой наукой».

Катерина часто задумывалась, почему Инквизиториум, столь скрупулёзный в розыске колдунов и еретиков, ни разу не заинтересовался старухой. Ведь её обыкновенно называли отвратительной ведьмой, и, когда она выходила из дома (что случалось крайне редко), люди крестились или сплёвывали через левое плечо, чтобы отогнать сглаз. В лучшем случае, отворачивались или переходили на другую сторону улицы. Быть может, инквизиторы не занялись полоумной ведьмой именно из-за столь очевидной роли, которую она играла. А может, они наблюдали, кто приходит к ведьме? А может, и это была худшая вероятность, старая жаба была на самом деле информатором Инквизиториума? Выкладывала чёрным плащам секреты других людей, их желания, стремления и грехи? Как совершённые, так и те, что лишь замышлялись. Всё складывалось в логический ряд, а особенно подозрительным было отсутствие интереса инквизиторов к ведьме. Людей сжигали и за меньшие проступки и тащили на допрос за слова, сказанные спьяну в присутствии врага, или одно неосторожное суждение. А здесь, под самым боком Инквизиториума, жила себе женщина, повсюду считавшаяся грозной ведьмой, и никто даже не пытался осложнить ей жизнь! Однако, как тогда можно было объяснить тот факт, что старуха владела Чёрной Книгой? Ведь такую добычу инквизиторы не выпустили бы из рук. Могли ли они об этом не знать? А может, они поняли, что ведьма скорее умрёт, чем откроет им свою тайну, и они предпочли не рисковать, решив спокойно дождаться подходящего момента?

«Значит, придётся отступиться», – подумала она, находясь одновременно в бешенстве и в смятении. – «Я должна отказаться от Книги, за которую с пением на устах отдала бы бессмертную душу, если бы только нашёлся желающий её купить».

А если бы она обратилась с этим к Гриену? Разве старый ворон не нашёл бы способ заставить старуху говорить? И какой потом был бы у него выбор, кроме как передать Книгу именно Катерине, единственной из известных ему людей, кто сумел бы её прочесть и извлечь выгоду из заключённого в ней знания? Разве не было бы это разумной сделкой? Разве Соломон не захотел бы иметь к своим услугам ведьму, владеющую настолько могущественной магией? А когда она сама изучила бы Книгу достаточно хорошо, то нашла бы способ освободиться от навязчивой опеки. О да, это была мысль, которую надлежало спокойно обдумать.

С самого утра во всех церквях Кобленца звонили траурные колокола, а пастыри рыдали о смерти архиепископа и красочно рассказывали прихожанам, какое славное место уготовано у престола Господня Его Преосвященству, и как он будет радоваться всем Божьим дарам.

– Зачем грустить, если сейчас ему так хорошо? – Спросила Катерина у служанки.

– Ой, госпожа как что скажет!

– Пил только воду, ел заплесневелый хлеб, так хоть теперь этот бедолага наконец заживёт.

– Гвозди и тернии, негоже госпоже так говорить! – Ирмина огляделась, словно вокруг них пряталась по меньшей мере сотня соглядатаев.

– Ты чеши, чеши, – распорядилась Катерина. – Только волосы мне не повырывай. И скажи, неужели тебе не кажется, что когда умирает верный слуга Церкви, то мы все должны радоваться его счастью? Ведь он покидает эту юдоль грусти, болезней и бедности, чтобы радоваться на небесах.

– Матерь Божья Безжалостная! – Служанка бросила щётку на землю. – Не буду даже слушать такие богохульства.

Катерина от души рассмеялась, ибо считала, что день начался весьма удачно, и не собиралась переживать из-за настроения горничной.

– Ну ладно, ладно, – проворчала она примирительно. – Причеши меня красиво, и я подарю тебе платье.

– То красное с золотыми рукавами? – Ирмина бросилась поднимать с пола щётку.

– Красная будет у тебя шкура, как я тебе её надеру! Тоже мне, красное! – Фыркнула Катерина.

– Сегодня утром один священник клялся, что он видел, как архиепископа вознесли на небо Ангелы в золотой колеснице. Госпожа об этом слышала?

– Вознести они его могли и сами, жаль, что колесницу мне не оставили, – отозвалась Катерина.

– А что, госпожа не верит? Священник сказал!

Катерина только махнула рукой, а потом услышала стук в дверь и доносящиеся с первого этажа голоса слуг. Их перекрывал громкий голос каноника.

– К госпоже сейчас нельзя! Госпожа занята! – кричала служанка, но Герсарду, по-видимому, удалось преодолеть её сопротивление, так как он ввалился в будуар, весь раскрасневшийся и сияющий.