Роман Буревой - Темногорск

– Что это?

– Скоро начнется. Я видел, что будет. Мы не должны опоздать.

Простенькое словечко «видел» прозвучало зловеще.

– И что мы должны сделать? – Юл взял Иринку за руку и ощутил ее страх и тоску.

– Я же сказал: разбить стеклянный сад. А ты направишь силу в нужное русло.

– Нет! Невозможно! Нет! – закричала Иринка.

В ответ деревья зазвенели.

Сейчас девчонка испытывала настоящую боль, и Юл это чувствовал.

– Единственный способ, – отрезал Алексей.

– Но я еще его не нарисовала… – В этом возгласе было столько детской обиды.

«Детской» – не смешной, а – подлинной. Той обиды, когда одна слезинка может перевесить любую чашу…

– Сейчас начнется, вот-вот.

– Хорошо, – уступила Иринка. – Я разобью сад. Если вы так решили. Сволочи!

– А мне что делать? – спросил юный чародей у брата.

– Я же сказал: направить силу в нужное русло.

Юл вздохнул, сознавая, что видит это стеклянное великолепие в последний раз. Завтра здесь снова будет только голая земля. Никто больше не станет любоваться сверкающими на кончиках ветвей огоньками, а Иринка уже никогда не нарисует волшебный сад.

– Снимите с Алевтины платок! – приказал Медонос. – Ей эта тряпка не поможет.

Что в платок вплетены нити колдовской защиты, догадаться было нетрудно. Хотя сила этого оберега была невелика. От одного колдована или от слабенькой порчи могла защитить – и только.

– Не трогайте ее! – Роману казалось, что он кричит. Но вышел противный сип. – Данила Иванович… – повернулся он к Большеруку.

Тот нахмурился, сделал вид, что не слышит.

– Ничего страшного, Ромка, – гаденько хмыкнул Слаевич. – Попользуйся девчонкой, сила ее потом восстановится. Бабы, они такие: их чем больше топчешь, тем они слаще.

– Я сама сниму! – Тина спешно принялась развязывать узел.

Оттолкнула руку колдована, поднялась, шагнула к стулу водного колдуна и повесила платок на спинку.

– Садись! – Колдован толкнул ее назад, на стул.

Роман протянул руку и коснулся кейса. Там, где была нашлепка, похожая на застывший сгусток крови.

– Руки! – рявкнул цепной пес за спиной.

– Не препятствуй, – улыбнулся Медонос. – Он хочет найти дырочку в кейсе. Пускай ищет. Он же сейчас слаб, как слепой котенок. А котят топить одно удовольствие. Они так забавно дрыгают лапками, когда пытаются выплыть.

«Слаб, как котенок»… Как нерожденный ребенок. Прав Медонос. Никакой силы у Романа сейчас нет. Ничего нет. Медонос вполне отчетливо намекнул: ты слаб, и посему тебя следует утопить. Умертвить. Какая нелепица! Ведь это минутная слабость! Как колдун Роман сейчас в самой силе, и лет у него впереди еще минимум пятьдесят. Полвека полноценной жизни. Неужели он должен их потерять… Потерять? Пятьдесят лет… Сила, неизрасходованная за пятьдесят лет? Несвершенное?

«Подвиг несвершения – самый трудный!» – прозвучал отчетливо голос матери.

Что он ей ответил?

«Не для меня!»

Тогда он вложил в эти слова один смысл, теперь они приобрели совсем иной.

Вода-Царица! Как же он не догадался раньше! Это обычный человек, умирая до срока, покорно делает последний вздох. А человек, наделенный даром, носящий ожерелье, может выплеснуть всю свою неизрасходованную силу разом.

«Все, что не довелось тебе в своей жизни сотворить, переплавляется в одно чувство – в злобу», – вновь прозвучал голос Марьи Севастьяновны.

Пятьдесят непрожитых лет сжать в долю секунды и швырнуть в лицо мучителям. Это будет похоже на нажатие кнопки. На настоящий взрыв. Только надо сделать так, чтобы Тину не задело. И колдунов. Впрочем, Максимку пусть разорвет на пару с Медоносом. Хрен с ними… Вода – как время. И сила – как вода. Пусть ожерелье соберет ее… только бы хватило оставшихся минут для концентрации. Первым делом – пробить печати на кейсе, а потом и сам кейс уничтожить. Вернее, не так – силу воды из силы четырех стихий вычесть. Все знаки тут же погаснут, умрут. Только и Роман умрет в тот же миг. Взять часть силы из будущего водный колдун не сможет. Всю придется выпить – без остатка.

Роман вцепился в край стола. Капли пота выступили на лбу.

Как там говорят – вся жизнь пронеслась перед ним… Воистину это сейчас с ним и происходило. Только не прошлая жизнь проносилась, а будущая, та, которой уже не будет.

О, Вода-Царица, сделай так, чтобы Тина не надумала вмешаться! Ему хотелось подать глупой девчонке знак: чтобы опрометчивым желанием помочь не испортила все. Но он уже не мог подать ей знака… Даже повернуться не мог. Ему казалось: он листает книгу, и страницы мелькают все быстрее.