Юлия Тулянская - Небо и корни мира

Риетта свела его с ума. Он чувствовал себя больным, когда она долго не приходила. Ему требовалось большое усилие, чтобы заставить себя слушать лекции или читать. Первый год на юге он не искал работы, ему хватало денег на жизнь. Лишь растратив всё, Яромир нанялся для потехи народа кулачным бойцом в кабак и брался время от времени за другую поденщину. Для себя он ограничился бы самым небольшим заработком и собирал бы для пропитания «бобы и моллюсков». Но он уже знал, что Риетта любит деньги. Она прогоняла от дома нищих. Она повторяла рассказы, как был казнен такой-то вор или грабитель или как у него божьей волей отнялись руки, ноги и он сгнил заживо. Яромир думал: «Ничего, со мной она станет другой». Он боролся на свой лад: покорялся любимой. Ему чудилось: однажды она бросится к нему: «Что ты! Не надо больше! Теперь я буду хранить нашу любовь, а не ты!» «Она изменится со мной», – повторял Яромир.

Как-то вечером он читал, сидя на земле возле своей хибарки. Луна в Тиндарите была яркой, как лампа. Вдруг чьи-то руки закрыли Яромиру глаза. Он понимал: это Риетта, кому еще быть. Яромир не услышал ее шагов, и она подкралась сзади. Он взял ее за руки, она засмеялась.

– Так не честно, ты должен был угадать! Пусти! – Руки Риетты выскользнули из его ладоней. Она появилась перед ним, взъерошила ему волосы, села рядом на землю, начала гладить его лицо, и он забыл все на свете. Каждый жест, каждый взгляд Риетты был чувственным. Яромир пьянел от одной ее близости.

– Ты опять бледный! Все вижу! Совсем не спишь, бессовестный! – откидываясь и всматриваясь в его лицо, в шутку бранила она. – Вот и глаза красные. Опять читаешь какую-нибудь ерунду. Сколько раз тебя говорить! Ты днем работаешь, ночью читаешь! Вот устанешь и еще заболеешь! А я не хочу, чтобы ты болел! Если ты заболеешь, я буду плакать, приду с тобой сидеть всю ночь. Но не смей болеть! – Риетта поцеловала Яромира и в шутку погрозила пальцем. – Ты понял?

– Я не могу заснуть без тебя, – признался Яромир. – Знаешь, что я читаю? Любовные стихи Ренино. Я давно не учился. Просто читаю…

– Зачем тебе учиться? Ремиро, в наше время уже не бывает великих философов. – Риетта на свой лад искажала имя северянина. – А даже если бы и были, то чего хорошего? Нищенствовать, носить плащ на голое тело, есть бобы и чечевицу!

– Риетта, – сказал Яромир, – послушай. Ты совсем не боишься меня потерять?

Она удивленно посмотрела на него.

– Риетта, не потеряй меня. Мне уже не по силам… не по силам бывает терпеть, что ты видишься со мной все реже. Говорят, у тебя есть другой. Ты сказала, что я побледнел. По-твоему, от книг? Оттого, что у тебя какая-то своя жизнь, а обо мне ты не думаешь.

– С чего ты взял? – засмеялась Риетта. – С чего ты взял? Как мне с тобой тяжело! Ты все время ревнуешь, все время боишься, собираешь какие-то сплетни, ворчишь. – Она уже не смеялась. – Ты раздаешь деньги бродягам. Да-да, я знаю…

– Я пару раз заплатил за какого-то беднягу, – пряча глаза, отвечал Яромир. – Риетта, есть ведь обычаи… Если я дерусь в кабаках и побеждаю, я потом должен проставляться, а то мне больше удачи не будет. Я никогда много не трачу.

– Нет никаких обычаев! Это только твой обычай! – вспыхнула Риетта. – Если бы ты заботился о спасении своей души, я бы еще поняла! Но я что-то не вижу, чтобы ты много молился. По-моему, тебе нет дела до души, а деньги ты раздаешь только для того, чтобы все видели, какой ты добрый! Думаешь, тебе это зачтется? Если ты хочешь попасть к Небесному Престолу, почему ты отказался, когда мой отец обещал пристроить тебя в городскую стражу? Все священники говорят, что если в дни богоборца ты будешь служить законным властям, то спасешься сам и спасешь свою родню!

Риетта неожиданно оттолкнула Яромира, вскочила с земли, отряхнув юбку. Яромир понял, что начинается их обычная в последние недели ссора. Риетта кричала, что он не понимает своей пользы, он сумасшедший, упрямый, неблагодарный… Голос ее теперь звучал зло и презрительно. Он замучил ее своими книгами, по которым погонщики ослов лучше королей. Ей стыдно, что он не уважает порядочных, обеспеченных людей, которые сами вправе смотреть свысока на него, кулачного бойца и поденщика.

– Ты просто завидуешь им, что сам ни гроша не стоишь: в своем Даргороде дослужился только до каторги, и здесь всегда один и тот же – завистливый, ленивый, грубый плебей!

Яромир приоткрыл рот: хоть они с Риеттой и бранились все чаще, она никогда не говорила с ним с такой ненавистью. Она покраснела, голос срывался, и ему все казалось – вот-вот она его ударит. Наконец негодующая, разгневанная Риетта убежала в дом, и с тех пор больше не приходила к Яромиру, не здоровалась с ним, не хотела даже слышать о примирении. Ее внезапная ненависть изумила его. Вскоре он убедился, что у Риетты и впрямь уже есть другой, какой-то юный купчик.