Диана Дуэйн - Книга Лунной Ночи

Не приходится сомневаться в том, чей голос он слышал, по крайней мере сначала, – подумала она. Рхиоу всегда узнала бы его – голос, который разбудил ее сегодня утром, голос, который всегда обращался к магам от имени Вечных Сил, нашептывая им о великом искусстве и суровом испытании, а потом, если неофиту удавалось выжить, обучая магии и сообщая о поручениях. Согласно традиции, считалось, что говорившей была Храуа Молчаливая, дочь Иау, которой та поручила сотворение мира и надзор за тем, чтобы законы его не нарушались. Рхиоу никогда не подвергала это сомнению: голос, который она «слышала», имел «женские» интонации, а звучавший в нем юмор вполне соответствовал тем преданиям об удовольствии, которое получала Храуа от создания порядка из хаоса.

Однако вопрос все-таки оставался: кто разговаривал с Арху вторым? Прародительница имела и других дочерей; одна из них тоже занималась магией, и ее методы были странными, а намерения часто двусмысленными – и редко направленными к пользе конкретного мага…

Рхиоу подошла к осыпи, которая тянулась до самого подножия скалы. На деревьях, которые здесь росли, остались следы старых камнепадов, и среди опавшей хвои лежали валуны. Мягкий бурый ковер становился все тоньше, пока не переходил в голый камень. На верху склона, безмолвные и темные, зияли входы в пещеры.

Рхиоу поднялась по откосу, помедлила на засыпанной щебнем огромной каменной плите, служившей порогом, и заглянула внутрь. В пещере, по крайней мере поблизости от входа и там, где в неподвижном холодном воздухе висели базовые структуры нью-йоркских ворот – мерцающее переплетение струн и силовых линий, – было достаточно светло.

Рхиоу села на пол и стала просто смотреть на перебегающие по сети огоньки – так она делала всегда, попадая в пещеру. Одним из первых заданий, которые она получила, еще только осваивая магию, было запомнить, как выглядят эти паттерны. Во время испытания выяснилось, что Рхиоу обладает способностями именно к такому виду работы, и, чтобы развить ее талант, Вечные Силы приставили к ней старого Ффайрха. Она хорошо помнила, как в первый раз сидела здесь с ним, нетерпеливо – и от наслаждения своим могучим новым телом, и от желания запустить когти в пульсирующие энергией переплетения и попробовать что-то изменить в них, – перебирая лапами.

Ффайрх взглянул на нее насмешливо блеснувшими глазами, и Рхиоу замерла в неподвижности. Ффайрх в их родном мире ничем не выделялся – тощий черно-белый кот даже без почетных шрамов на морде, с искривленной задней лапой: когда-то его сбила машина. Здесь же тело отражало свойства души, и Ффайрх был огромным мохнатым зверем с клыками, каждый из которых был длиннее всего тела Рхиоу до ее преображения. Его величие подавляло, и досадливая усмешка в янтарных глазах, которая в окрестностях пути 116 нью-йоркского вокзала показалась бы всего лишь странной, здесь обретала опасное качество.

– Не торопись трогать их, – сказал Ффайрх. – Еще никто, путешествуя из мира в мир, не сумел найти такое время, когда здесь не было бы магической структуры, а подобные причинно-следственные заклинания означают присутствие Сил. Никто наверняка не знает, кто сплел эти сети. Может быть, сама Ааурх: они такие мощные… И к тому же такие древние и полные силы, что немного живые. Им приходится быть такими, чтобы заботиться о себе и защищаться от неправильного использования: маги ведь не могут все время следить за воротами. Впрочем, большую часть времени они все-таки следят: ты сама убедишься в этом за несколько ближайших жизней, если только Силы не отправят тебя на покой или если ты не сделаешь непоправимой ошибки…

Ффайрх был прав в этом, как бывал прав почти всегда. Уже два года, как он ушел, – куда, Рхиоу могла только гадать. Он, достигнув весьма почтенного возраста, позволил своей шестой жизни закончиться тихо и незаметно, и если он и вернулся в мир, Рхиоу с ним пока больше не встречалась.

Однако Ффайрх отказывался уйти до тех пор, пока не подготовит себе замену. Теперь, сидя здесь и разглядывая переплетения струн, Рхиоу улыбнулась при воспоминании о частых оплеухах, которые отвешивал ей старый грубиян, и его постоянно повторявшемся окрике: «Научишься ты наконец делу, чтобы я мог умереть?»

Что ж, она научилась. Она приходила в этот мир чаще, чем требовала необходимость, хотя и с достаточной осмотрительностью, чтобы не причинить себе вреда: за этим Рхиоу следила очень внимательно. Однако так же внимательно она относилась к изучению ворот, особенно их части, находившейся в пещере: здесь были корни, основание всей структуры. Проявления магии, выражавшиеся в переплетении струн, которые и являлись четырьмя воротами Гранд-Сентрал, были всего лишь продолжениями, «ветвями» дерева; «стволы» же заклинаний, главные управляющие ими элементы, находились здесь, в древнем мире. Это был верхний уровень настоящей Нижней Стороны, по сравнению с которой «нижние стороны» Гранд-Сентрал и Пенсильванского вокзала оказывались всего лишь схематическими набросками. «Корни» всей огромной системы заклинаний, конечно, уходили гораздо, гораздо глубже, в бесконечный лабиринт пещер, пронизывающих Гору до самого ее основания, до сердца древнего мира. Туда Рхиоу никогда бы не отправилась, не будь на то ясно выраженного приказа Вечных Сил. Пока такого не случалось, и Рхиоу надеялась, что и не случится. Ффайрху однажды пришлось спуститься в глубины; его спокойный и сухой рассказ об этом заставил Рхиоу многие недели страдать от кошмаров.