Елена Малиновская - Летопись безумных дней

– Ну? – сдавленным голосом поторопила его я, когда молчание затянулось до неприличия. Я сейчас не могла видеть лица Хранителя, но готова поклясться, что на его губах бродила лукавая усмешка. Он любил подобным образом доводить меня до белого каления, туже затягивая удавку любопытства на моей шее.

– Элиза сказала, что только она имеет право убить то, что так долго покоилось в гробу, – наконец-таки продолжил Мердок. – Ни я, ни Дэми, ни ты, а именно она. Потому что со злом в своей душе может бороться только сам человек.

– И? – равнодушно поинтересовался император. – Я-то тут при чем?

– Знаешь, когда Элиза это произнесла, меня словно молнией ударило, – усмехнулся Мердок. – Она ведь права. А потом я подумал: а быть может, все это время мы просто смотрели в другом направлении? Вдруг виновником тех давних печальных событий является человек, близкий к моей жене? Не тот, кто желал ей зла, а тот, кто поступил так из наилучших побуждений. Раньше я даже и думать не мог о твоем возможном участии в этом деле. Казалось бы, полная бессмыслица. Ну зачем законному императору пытаться свергнуть себя же с престола? Но когда я попытался взглянуть на происшедшие события под иным углом, кусочки головоломки быстро сложились в цельную картину.

– Продолжай, – попросил Милорн, когда Хранитель остановился, переводя дыхание. – Ты очень занимательно рассказываешь.

– Дальше все было просто, – устало потер лоб Мэр-док. – Я всегда думал, что ты не хочешь быть императором. Но утром мне в голову пришла мысль: а почему, собственно, я в этом так уверен? Только из-за того, что тебя пришлось уговаривать занять трон вместо Элизы? Но ты вполне мог блефовать, точно зная, что выбирать не из кого. Вот кто и вправду не желал власти, так это твоя сестра. В этом я могу поклясться. Ей с детства вбивали в голову, что если она станет императрицей, то Дареор затопят реки крови. К тому же я провел очень много времени рядом с ней. Намного большее удовольствие ей доставляло рыться в старых бумагах, выискивая неизвестные факты и легенды. Элиза всегда была домоседкой. Спокойной, уравновешенной, молчаливой. А вот ты… Самоуверенный, падкий на красивых женщин, с легкой ноткой властности в голосе. Неудивительно, ведь тебя изначально воспитывали как будущего правителя. Оставалась малость – заставить Элизу отказаться от трона. Впрочем, это труда не составило. Сыграл свою роль и ее характер, и те убеждения, которые ей вдалбливали с малых лет. И вот на престоле воцарился ты. Наверное, сразу же ознакомился с недостающей частью пророчества, которую на самом деле можно читать двояко. Так же как и первую. Но в одном пророчества сходятся – императрица, которая развяжет войну, будет держать в руках меч, крадущий души. Отсюда следует закономерный вопрос: а что, если на трон взойдет женщина без этого меча? Станет ли она императрицей-убийцей или, напротив, будет править долго и счастливо?

Милорн глубоко вздохнул и украдкой исподлобья посмотрел на меня. Потом грустно улыбнулся.

– Ты прав, Мердок, – кивнул он. – Именно эти вопросы терзали меня. Я знал, что стоит Элизе только захотеть – и трон перешел бы к ней. А я бы остался не у дел. Тяжело жить, осознавая, что твое будущее зависит лишь от прихоти одного человека. И вдвойне обиднее понимать, что на самом деле вопросы престолонаследия не занимают Элизу. Она ведь была очень увлеченным человеком. Между прочим, вхожим в закрытую имперскую библиотеку, где хранилась нужная рукопись. Ты же знаешь, что при всем своем желании я не мог перепрятать книгу, не прибегая к твоей помощи. Имперское хранилище устроено таким образом, что оттуда просто невозможно ничего вынести. Видимо, так наши предки защищались от краж. Ты бы, конечно, совладал с фамильной магией, но посвящать тебя в мой план… Надеюсь, не надо объяснять, почему это было неприемлемо для меня? Элиза в любой момент могла найти вторую часть предсказания, расшифровать ее и понять, что на самом деле никто и ничто не мешает ей стать императрицей. А это в свою очередь давало ей невиданные прежде возможности для изучения древних, никому не нужных легенд и мифов. Что случилось бы тогда? Все мои труды пошли бы прахом. Я с детства готовился стать достойным правителем, изучал множество наук, проводил долгие, утомительные часы за зубрежкой бесчисленных правил этикета и норм дипломатии. И все это одним только своим желанием могла перечеркнуть увлеченная глупыми научными изысками девица. Знаешь, Мердок, я люблю свою сестру, но не настолько. Троном ради нее я пожертвовать не был готов.