Далия Трускиновская - Тринадцать полумасок

– Карамышеву рассказали?

– Он сам все прекрасно видел. Эдик всегда бил по больному. Что мог сделать Николай? Развестись с Любой и жениться на мне? И оставить девчонок?.. Да, вы же не знаете…

– Чего я не знаю?

– Маша и Полинка – обе родились с пороком сердца. Обеих оперировали! Николай хотел сына, но пробовать в третий раз они побоялись. Люба над ними тряслась…

Артем кивнул. Он знал, что за глянцевым благополучием часто скрываются вещи неожиданные и страшноватые.

– Значит, с вами у него не вышло. А супругу Карамышева он считал недостаточно молодой и красивой… И что он сделал потом?

– Устроил это свинство с деревенским антиквариатом! Самое интересное – что за месяц до того Николай дал ему денег на альбом. Он заказал в самой дорогой типографии и не постеснялся принести счет как раз в тот день, когда уговаривал меня выйти замуж.

– Как – и до этого унизился? – выпалил Артем и смутился. Он не думал, что Лене так скоро удастся передать ему свое отношение к художнику.

И тут перед глазами возникло панно, этот карикатурный карнавал… А как еще иначе шут мог изобразить семейство сюзерена? Вдруг Артема осенило: так вот почему он собрался посчитаться за Эдгара… Шут вступился за шута… всемирное братство шутов… вот это интуиция!..

– Ну, тогда – карты на стол, – сказал Артем, но вместо карт положил пистолет рукояткой к Лене. – Кто имел полное право убить Эдгара Вельстера?

– Погодите… – она замялась. И Артем ее понимал – сейчас она рисковала благополучием всего клана.

– А чего ждать? Мы даже можем сделать так – поехать вместе в особняк и найти след от пули. И вам не придется говорить ни слова.

Она отвернулась.

Интересные гости собрались у Карамышева в новогоднюю ночь, подумал Артем. Кто-то приволок с собой огнестрельное оружие! Тот, кто назначил встречу Эдгару? Нет – идиотом нужно быть, чтобы такое изобрести…

Значит, убийца живет в особняке? И ему достаточно было на минутку забежать к себе в комнату?

Хозяин отпадает – он был на террасе. Хозяйка – такая тихая, бессловесная… Дочки? Младшая, в серебряных воланах, впала в истерику, увидев тело. Можно ли сперва застрелить человека, а потом перепугаться его трупа до истерики? При всей своей богатой биографии Артем с такими случаями не сталкивался. Старшая дочка… Он попытался ее вспомнить – и обнаружил, что путает с племянницей Карамышева.

А ведь могло же быть и так – кто-то из клана просто знал, где хранится оружие!

А если некий член клана не меньше, чем покойный Эдгар, ненавидел Карамышева? И застрелил его врага, тем самым подставив хозяина особняка, да еще из его собственного пистолета?

Еще несколько таких же заковыристых версий пришло Артему в голову – и он понял, что, пожалуй, действительно придется ехать в особняк. Другой вопрос – как он оттуда выберется…

– Вы хотели знать имя? – ровным голосом спросила Лена. – Допустим, я его назову. Потом я приеду к Николаю и не обнаружу на панно никакой дырки. Что тогда?

– Вы сами знаете, что она там есть. Вы просто очень не хотите говорить – вам кажется, будто вы предаете того человека…

И тут до Артема дошло.

Лена молчала не потому, что речь шла просто об одном из членов клана. Совесть мешала ей произнести имя!

А перед кем ее совесть была нечиста?

Она знала, что и так причинила зло ни в чем не повинному близкому человеку, а подставлять его под возможный удар – физически не могла!

– Лена…

– Что?

– Эдгар был в близких отношениях с Машей?

– Да. Машка сделала от него аборт.

– Это было до того, как она вышла замуж?

– Она уже была замужем. Она сглупила – нужно было сказать мне, у меня хороший врач, мы бы оплатили отдельную палату, Николай с Сережей ничего бы не узнали…

– Это плохо кончилось?

Лена кивнула.

Артем знал, что возникают порой необъяснимые союзы между юными девушками и седыми старцами. Он видел однажды такой союз и признал его право на существование – хотя мужчина был далеко не так импозантен, как Эдгар, впридачу горбат.

Сейчас он не смог удержаться – вошел в образ Эдгара-мерзавца точно так же, как несколько часов назад был в образе Эдгара – невинно убиенного гения. А что должен был сделать мерзавец, не добившись толка от подруги своего врага? Подождать, пока подрастет его старшая дочь! Обращаться с женщинами он, очевидно, умел неплохо…

– Он знал про аборт?

– Знал. Потому и бросил. Он своего добился.

– Это было давно?

– Год назад.