Марина Дяченко - Две

Объясняет. Оказывается, многие боксеры как раз из спарринг-партнеров и получались; киваю, просвещенная и счастливая.

Спрашиваю, чем двойная комбинация с джебом отличается от тройной комбинации с джебом.

Показывает. И заодно объясняет, что такое левый хук и почему он так полезен.

Искренне восхищаюсь.

Вот делать мне нечего, своей работы у меня нет, только вот сидеть в зале и смотреть, как он молотит своих «невест» одного за другим — и только пористые маски (пародия на рыцарские шлемы!) спасают их морды от участи отбивнушек. Парни все здоровые, высоченные, шесть человек всего — баскетбольная, блин, команда…

В корзине растет гора мокрых маек. Воздух сгущается — он пахнет свирепыми мужчинами. Запах свежий, не застоявшийся, и потому приятный даже, щекочущий ноздри, рождающий в груди сладкое, блин, томление.

— «…Здравствуйте — а где тут у вас принимает уролог и окулист?

— А что у вас?

— Да не пойму — то ли я дальтоник, то ли моча синяя…»

Все ржут. Криэйтер Дима громче всех. Но, кажется, он просто хочет мне угодить…

Снова смотрю на экран. «Загадочные Преступления Прошлого! В разделе „Пытки“ можно прочесть новую, расширенную версию очерка „Клеймение преступников в Российской Империи“. В разделе „Маньяки“ размещен новый большой очерк: Дин Коррл, убийца по кличке „Леденец“…»

Выхожу из Интернета.

— Леночка, — Дима подсаживается ближе, — у тебя будет сегодня пару минут переговорить… конфиденциально?

Курим в кабинете шефа. Сам шеф куда-то выдернут три минуты назад.

— Это, в общем-то, не мое дело, — начинает Дима.

Стандартное вступление.

— Ну? — поощряю.

— У тебя с Дымко… Как, серьезно?

Поднимаю брови:

— Боже упаси, Димочка. «Серьезно» — лексикон девочек-пэтэушниц. Что с тобой?

— В общем-то ничего особенного, — мямлит. Только среди, тэк-скэть, сотрудников компании имеет место тотализатор… когда Дымко надоест с тобой трахаться?

— И большие ставки? — интересуюсь.

Кажется, бравый криэйтер удивлен. А какой реакции он ждал, интересно?

— Я тебе скажу по-товарищески, — говорю. — Предупрежу, когда надумаю его бросить… Только выигрыш пополам, идет?

Звонок в дверь. Я никого не жду.

Иду в прихожую, готовая к обычной череде «ктотамов» и вариаций на тему «почта», «счет за квартиру» и прочее. В последний момент — в самый-самый последний, когда рот уже открылся для первого «ктотама», когда уже потянулась, чтобы заглянуть в глазок, — в этот самый последний момент интуиция вдруг говорит мне: стоп.

Замираю.

За тонкой небронированной дверью — шелест, вроде бы как целлофана. Втягиваю ноздрями воздух; нет, запах одеколона не чувствуется, это же не дымовая шашка, чтобы через двери благоухать…

Снова звонок. Я стою почему-то на цыпочках и сдерживаю дыхание.

Тот, кто за дверью, чует мое присутствие. Неуверенно спрашивает:

— Лена?

Хоть бы соседи не догадались вывалиться сейчас на лестничную площадку. И сообщить приветливо, что дома, мол, дома, и присоединиться к звонкам и стукам, и громко удивляться, почему хозяйка не открывает, и даже начать беспокоиться…

О, где ты, мой уединенный домик на необитаемом острове!

Прижавшись ухом к дерматину, слышу, как там, за дверью, набирают номер на мобилке.

В комнате звонит телефон. Снаружи отлично его слышно. Третий гудок, шестой…

Замолкает.

Ну все, думаю я, прижавшись к двери щекой. Теперь уходи.

— Лена, — говорит тот, что на лестнице. — Ты… чего, а?

Универсальный вопрос.

— Слушай… Я ведь прекрасно понимаю, что без приглашения и все такое. Выгляни на секунду — и все. Я даже в дом не войду…

Большое спасибо.

— Ленка, — говорит почти шепотом, и что-то такое в его голосе заставляет меня подобраться. — Что ты от меня прячешь? Скажи, не бойся…

Он не может меня слышать. Я даже не дышу. И пол не скрипит под моими ногами.

— Лена… Я хотел тебе сказать…

Закрываю глаза.

— Лена?

После паузы он снова набирает номер на мобилке. Но мой домашний телефон на этот раз молчит.

— Алло? — говорит он. — Лена? Ты где?