Андрей Чернецов - Девичьи игрушки

Нет – сперва еще перезаряжает оружие. И стреляет в грудь покойнику третий раз – на всякий случай.

– Да нет… Я, так сказать, в общем смысле, – сделал Савельев неопределенный жест.

– Теперь уже, наверное, ничего не поймешь.

Когда они вернулись, Варвара с прежним выражением глубокой растерянности на лице собирала в сумочку барахло с вернувшегося в прежнее состояние столика, а Хасикян вполголоса все еще утешал блондинку.

– Значит, вы пишете в газеты? – спросил Вадим, обращаясь к Озерской.

– Ну да, – пожала плечами журналистка. – Магия и оккультизм – это мой профиль. Я филфак МГУ закончила.

Борисыч удивленно вздел брови, а у Вадима отчего-то снова зачесался нос.

– И на чем специализировались?

– Древнерусская литература.

Ого! Солидно. «Древники», насколько разбирался в этом Савельев, были, что называется, филологической элитой. Приходилось пару раз сталкиваться по делам о хищениях предметов старины.

– И каким боком это соотносится со всей этой… магией? – поинтересовался заинтригованный Куницын.

Варвара улыбнулась.

– Круг наших древних текстов не ограничивается одним лишь «Словом о полку Игореве» или «Житием Сергия Радонежского». Были там и другие сочинения. Вот с ними как раз я имею дело.

– А-а, – протянул старый следователь, понимающе кивая.

Хотя, судя по его виду, ничегошеньки-то он не понял.

– Итак, вам поручили написать о Монго? – повернул ход допроса в нужное русло Вадим.

– Не совсем так, – затрясла головой Озерская. – Он сам на меня вышел…

– Сам? – поразился майор и переглянулся с коллегами. – Это как?

– Позвонил домой (и где только номер взял, ума не приложу) и пригласил к себе.

– Сюда или в офис?

– Сюда.

– И как давно это было?

– В конце прошлого месяца. Недели две с половиной назад.

– Ага! – торжествующе провозгласила вещунья Алена. – А я что говорила? Она, она Гошу извела, стервозина!

– Помолчите, свидетельница! – цыкнул на нее Хасикян.

– А дальше что?

– Предложил мне написать цикл статей о нем и его Высшей Школе Магии. Говорил, что журналистской братией столько ерунды вокруг его деятельности наворочено, что давно пора всем узнать правду «из первых уст».

– Гм, – недоверчиво хмыкнул Савельев.

Странное поведение для такого человека, каковым был Монго. Что-то здесь не так.

– Виделись ли вы с ним еще?

– Да, на прошлой неделе. На этот раз уже в Школе Магии. Он передал мне кое-какие материалы для обработки, но отчего-то больше интересовался моей скромной персоной.

– Гадюка! – прошипела Томская.

– Что конкретно его интересовало? – спросил Вадим, не обращая внимания на жрицу Серебряного Змея.

Он почуял след. Неявный, но хоть какой-то.

– Моя родословная, – пожала плечами Варвара. – Дедушки, бабушки-прабабушки. Чем занимались, чем интересовались, не осталось ли после них семейных реликвий… А под конец таинственно пообещал, что через три дня меня страшно удивит. Это как раз сегодня…

– Вот и удивил… – начал было Савельев, но закончить фразу не успел.

Тишину разорвало гудящее шипение, сменившееся хриплым мертвым карканьем.

И сразу же за ним раздался истошный визг…

…Он шел по вечернему кладбищу мимо подозрительно свежих могил и древних покосившихся крестов, мимо опрокинутых надгробий, покрытых вязью непонятных письмен и заросших травой ям.

Страшно не было, и, более того, его совсем не удивляло, что он здесь очутился и спокойно разгуливает среди залитых медно-красным светом луны могил.

Смотреть по сторонам он все же опасался, краем глаза улавливая какое-то непонятное движение среди могил и спиной ощущая чьи-то нехорошие взгляды.

А между тем ноги будто несли его вперед.

Ветер раскачивал старые деревья, и те скрипели, точно мертвецы своими костями.

Вадим ускорил шаги.

Наконец он очутился возле разрушенной часовни, чья свинцовая провисшая кровля угрюмо поблескивала под луной, а готический шпиль словно пронзал низкие облака.

Тут его ждали.

Навстречу выступила одетая в серый саван высокая фигура с ржавым топором на плече.

Савельев чуял, что нельзя показывать страх, и сказал первое, что пришло в голову:

– Привет покойничкам! И почем дровишки?

Почудилось, что из-под низко надвинутого капюшона ему улыбнулся гнилой череп…

Он проснулся, подняв гудящую голову от смятой подушки.

Зеленые цифры на экранчике дешевого китайского будильника показывали три часа ночи.

Неудивительно, что снится всякая гадость, – вчерашний день закончился просто отвратительно!