Александр Сухов - Танец с богами и драконами

– Огра не есть человеков, огра не есть мьясу, – в подтверждение своих слов Трол приподнял свою увесистую «авоську» до уровня груди и начал подробно перечислять, чем питаются огры: – Наша есть туфу, жрофра, канна, вуху, ширра, кохра, квакха…

После того как абориген произносил то или иное название плода, свободной рукой он вынимал из плетеной сумки образец, предоставляя возможность всем убедиться воочию в том, что это именно квакха, а не вуху, туфу или кохра, и бережно возвращал его на место. Перечисление всего того, что находилось в «авоське», заняло целых пять минут. Наконец огр закончил, поставил поклажу на землю и уселся на травку, взял в руки плод, размерами и формой напоминающий дыню-торпеду, а цветом кожуры перезрелый баклажан.

– Вуху, – пояснил еще раз огр и с видом торговца, рекламирующего свой товар на базаре, добавил: – Скунсна, палезна, аппетитна, питательна – сплашная митамина!

Точно рассчитанным ударом кулака в торец плода вуху Трол развалил его на десяток одинаковых долек. Внутри – аппетитная на вид сочная мякоть белого цвета и коричневая косточка величиной с ладонь Патриции. Огр положил плод на ближайший валун, осторожно отделил косточку от мякоти и, размахнувшись, отправил зародыш будущей жизни в направлении лесной опушки. Затем он широким хлебосольным жестом пригласил присутствующих попробовать угощение…

– Трол, у тебя что там, огород в лесу? – задал я вопрос огру, после того как умял пару кусочков, по вкусу напоминающих дыню и манго одновременно. – Уж больно быстро ты набил свою авоську.

– Корша, моя не понимать, что быть огорода.

– Огород, – начал объяснять я, – это такое место, где сначала ковыряют землю, потом делают неглубокие ямки и в эти ямки кладут семена растений, – наткнувшись на недоуменный взгляд аборигена, я продолжил излагать суть основ культуры земледелия: – Потом из этих косточек вырастают деревья, а на деревьях, соответственно, плоды.

– Это ты ему про сад толкуешь, – поправил меня Брюс. – Огород – это где капуста растет, огурцы и зелень всякая.

– Еще цветы там выращивают, – добавила Патриция, – а потом в город привозят в цветочные магазины.

– Не знаешь – лучше помолчи! – компетентно заявил ветеран. – Цветы в магазины доставляют из оранжерей.

– Огорода, сада, ранжерей, магазина? – озадаченно произнес Трол. – Моя ничего не понимать. Корша, объяснять Трол, зачем ковырять земля?

– Чего тут непонятного? Ты высаживаешь деревья там, где тебе удобно, например, под окном своего коттеджа или в чем вы там живете, чтобы не бегать за каждым вуху в лес, постоянно подвергаясь риску столкнуться нос к носу с пещерным львом.

– Глупая человеки, огра не нада ковырять земля, еда расти лес везде! Трол не бояться пещерная льва – гырх! Гырх бояться дубина Трол!

– Что-то не заметно было там на поляне, что львы очень уж испугались твоей дубины, – сделал я ехидное замечание.

– Моя сильна-сильна увлекаться, глядеть красивая цветка и оставлять дубинка. Гырх подходить тиха, Трол не замечать. Спасиба, Корша! Корша спасать моя! Трол быть брата Корша!..

Трогательные объяснения в братской преданности и благодарственные словоизлияния аборигена были прерваны радостным собачьим лаем. Начальник экспедиции, тяжело груженный охотничьим трофеем – кабанчиком средних размеров, и наш неугомонный пес уже подходили к лагерю.

В отличие от вспыльчивого ветерана Злыдень оценил обстановку в лагере вполне адекватно и никаких агрессивных действий в отношении огра не предпринял. Он деловито, как заботливый хозяин, подошел к гостю, обнюхал его, не зло рыкнул, как бы разрешая остаться, но одновременно предупреждая, мол, я здесь и слежу за каждым твоим движением, и если чего…

Гигант ничуть не испугался грозного пса и не противился тому, что его изучают на обонятельном уровне. Мне даже показалось, что дикарь в ответ на предупреждение в свой адрес то ли ртом, то ли носом издал свистящий, на уровне верхнего порога слышимости человеческого уха звук.

О чем сумели договориться эти дети природы, мне неизвестно, но пес оставил Трола в покое, отошел в сторонку и, всем своим видом демонстрируя усталость, приземлился на мягкую травку и тут же закрыл глаза. Ничуть не сомневаюсь, что за время охоты нашему лохматому другу успела перепасть толика мясца, иначе бы он, невзирая на самую зверскую усталость, крутился бы сейчас вокруг кабаньей туши, всячески стараясь привлечь к своей персоне чье-либо сочувственное внимание.