Дина Лампитт - Уснуть и только

– Если так, то чем скорее у нес появится ребенок, тем лучше.

– Я согласна с вами, но пока не видно никаких признаков, что это скоро произойдет. Мне кажется, она боится всего, что с этим связано.

Миссис Тревор, родившая первого ребенка, когда ей было всего лишь девятнадцать, неодобрительно хмыкнула и сказала:

– Мисс Бейкер, теперь я понимаю, что вы испытываете недостаток в приятном женском обществе, в то время как у меня есть и другие дочери. Я была чересчур эгоистична. Если это доставит радость и вам, и Генриетте, то я не возражаю против непродолжительного визита.

Победа была одержана, и два дня спустя карета Треворов выехала из Глинда по направлению к Мэйфилду, а Генриетта улыбнулась впервые за несколько недель. Из тайного послания Николаса Грея она знала, что Чаллис вернулся в Мэйфилд и снова живет у Лиззи Пирс. Наконец-то Генриетта сможет обсудить будущее с отцом своего ребенка.

Сейчас Генриетта сидела неподалеку от Люси и читала вслух старому сквайру, который, по обыкновению, в это время спал. Девушка мечтала о том, чтобы поскорее пролетели оставшиеся до вечера часы, когда она сможет под предлогом усталости пораньше уда литься к себе и потом, когда совсем стемнеет, вы скользнуть из дворца и отправиться на свидание с любимым. Задумавшись о нем, Генриетта замолчала, и старик тут же проснулся, приподняв голову и вытянув вперед шею, как черепаха из-под панциря.

– Продолжайте же, продолжайте, – распорядился он.

– Извините, сквайр Бейкер. Мне показалось, что вы заснули.

– Конечно, я заснул. Но я не могу спать, когда вы не читаете. Это создает фон, понимаете?

– Понимаю, – покорно ответила Генриетта и продолжала монотонно читать до тех пор, пока не раздалось долгожданное приглашение к обеду.

К счастью, в этот жаркий день Люси заказала легкие блюда из свежей рыбы и самых деликатесных сортов мяса и птицы. Но, несмотря на соблазнительный вид кушаний, Генриетта не могла заставить себя есть, потеряв аппетит от снедающего ее нетерпения.

Когда обед завершился, ее план потихоньку исчезнуть был разрушен Томасом, который заявил, что должен взять реванш за прошлый проигрыш, и заставил мисс Тревор играть с ним в триктрак. Генриетта неохотно приступила к игре, но ей показалось, что Томасу гораздо больше хочется поболтать, чем выиграть, потому что он сразу же спросил.

– Достиг ли Глинда слух о том, что один из братьев Джарвисов схвачен?

– Нет, – ответила Генриетта. – Вести до нас доходят с опозданием. А как это случилось?

– При аресте его тяжело ранили. Но потом, когда его отвезли в Хоршем, мистер Линдфилд, мировой судья, счел, что Джон Роджерс – тот офицер, что арестовал Джарвиса, – не имел права этого делать, и тотчас же посадил самого Роджерса под замок за незаконный арест. Джарвис был помещен под охрану констебля, но сбежал, моя дорогая Генриетта, переодетый в женское платье. О-ля-ля!

Томас помахал в воздухе кружевным платочком. Генриетта казалась пораженной.

– Но как же ему удалось с такой легкостью ускользнуть от правосудия?

Томас многозначительно потер нос кончиком пальца.

– Кто знает?

– Вы думаете, что мировой судья был подкуплен?

Томас уклончиво пожал плечами.

– Может быть. Но это еще не все. Спустя восемь дней Роджерс и лейтенант Джекилл с отрядом гренадеров предприняли новую попытку. Они окружили притон в Вест-Чиллингтоне, где в тс дни скрывался Эдвард Джарвис, и захватили там пятерых контрабандистов с тридцатью четырьмя лошадьми.

– Но на сей раз они уже были арестованы?

– Отнюдь нет, моя дорогая, отнюдь нет! Все повторилось еще раз. Только один человек был задержан, остальных судья отпустил за отсутствием улик. Подумать только, ему еще нужны были улики, кроме тридцати четырех лошадей, снаряженных для перевозки бочек!

– В это невозможно поверить! – сказала Генриетта. – Должно быть, за спиной Мэйфилдских контрабандистов стоит некто очень высокопоставленный. Вы так не думаете, Томас?

– Несомненно. У всех таких банд есть тот, кто их финансирует – и тот, кто за них думает. Может быть, этот мошенник сидит где-то поблизости и втихомолку смеется над нами.

– Да, – согласилась Генриетта, – не удивлюсь, если вы окажетесь правы.

Лихой покинул дворец по своему личному тайному ходу и через несколько минут был в подвале «Королевского дуба». Там, в конюшне, его ждала лошадь, и, едва сгустились сумерки, он уже ехал к Стрим-Фарм, выбрав для этого окольный путь через лес.