Елизавета Дворецкая - Утренний всадник, кн. 2 - Чаша Судеб

Он сделал знак, и ловчий-соколятник передал в руки Боримиру сокола с золотым колечком на ноге.

– Пусть благословение богов и счастье пребудет с вашим племенем, а мне на надо чужого! – весело продолжал Держимир, заглушая изумленный и радостный говор рарогов. – Я нашел свое, а вам желаю никогда не терять своего!

Боримир уже заметил Смеяну, под белым покрывалом обрученной невесты сидевшую на месте княгини, по левую руку от Держимира, и отвернулся. Надежды получить ее окончательно рухнули, но, слава Свентовиду, с соколом он может хотя бы вернуться домой, не опасаясь гнева богов и соплеменников.

– Я прошу тебя, Солнечная Дева, беречь эти клятвы и не дать злобе опрокинуть их! – вежливо сказала Смеяна. Старая жрица не хуже нее понимала, чья именно это злоба. – Ваша священная птица однажды прилетела ко мне, я возвращаю ее вам. Но если клятвы будут нарушены, я ведь смогу приманить ее снова.

Она не лукавила: сокол обронил несколько перьев, которые она подобрала и надежно спрятала. При необходимости они помогут вызвать птицу.

– Я не позволю нарушить эти клятвы, пока мое слово и свет Небесного Огня сильны в племени рарогов! – ответила ей старуха и тонко улыбнулась бескровными губами. – Я буду просить богов о том, чтобы священный сокол больше никогда не покидал нас. И если боги услышат мои мольбы, они в будущем дадут нашим родам средство породниться.

Смеяна улыбнулась, Держимир дружелюбно кивнул. Еще несколько дней – и он сможет вполне уверенно вести речь о будущих поколениях дрёмических князей.

В преддверии свадьбы прямичевский князь сделал своей невесте еще один подарок. Передача священного сокола была совершена по ее просьбе, но у него имелся еще один сходный способ порадовать ее.

– Отпусти Светловоя, – сказала Смеяна, едва лишь Держимир привез ее в Ратенец и она узнала, каких подвигов тут насовершал Баян. – Зачем он тебе?

– Ни за чем, пожалуй, это верно, – согласился Держимир. – Отца его, говорят, на переправе видали. Он уже на свой берег ушел, да мне за ним гнаться и не было охоты. Пусть его идет восвояси.

– Светловой у него единственный сын. Горько ему…

– Ладно, ладно! – Держимир сейчас не мог думать ни о чем, кроме своего счастья, и с удовольствием подарил бы Смеяне целый мир. – Пусть себе идет. Я и всех речевинских пленников отпущу, только не сразу. Полегоньку, чтобы они снова раньше Славена не встретились. А этот пусть хоть сейчас идет. Ты… хочешь его повидать?

Держимир вопросительно посмотрел на Смеяну, изо всех сил скрывая ревность. Он не хотел причинить ей огорчение даже этим.

И, к его огромному облегчению, Смеяна покачала головой.

– Нет. Не хочу, – отведя глаза, ответила она. – Мне ему сказать нечего. Я раньше думала, что он моя судьба. Ну, ошиблась, глупая. А у него судьба иная. Я его судьбы не знаю, и сказать ему мне нечего… Да, а что с Дарованой? – вдруг вспомнила она.

– Ее Огнеяр забрал! – Держимир тоже был рад поговорить о другом. – Еще пока бились, он за ней в святилище пошел и сказал, что заберет и к отцу доставит. Из святилища прислали сказать – уехала она. Пусть Огнеяр сам с ней разбирается. По-семейному!

Держимир улыбнулся, и Смеяна улыбнулась в ответ, представив себе странную, мягко говоря, семью, которая сложилась на княжеских престолах Чуробора и Глиногора. Оборотень Огнеяр со своей женой, про которую говорят, что она берегиня, его мать Добровзора, ее муж Скородум, его дочь Дарована, которую при рождении принимала сама Макошь! Есть ли еще где такое?

А впрочем, как представилось сейчас Смеяне, у них с Держимиром, Баяном и ее отцом Князем Рысей семейка получится не хуже!

– Эй, белый голубок! Ты где там? Давай, вылетай!

Услышав знакомый голос, Светловой поднял голову, повернулся к порогу, вгляделся. В клети, полной сидящих и лежащих кметей, было полутемно, только полотняные повязки, украшавшие чуть ли не каждого, белели здесь и там. Солнечный свет, лившийся в раскрытую дверь, казался нестерпимо ярким, и в светлом прямоугольнике четко вырисовывалась знакомая высокая фигура куркутина с гладко зачесанными назад черными волосами. Этот человек уже казался Светловою вестником злой судьбы, Вечерним Всадником: они встречались в битве на Истире, в битве перед Макошиным святилищем, и каждый раз Светловой оказывался побежден. А с какой вестью тот явился сейчас?

– Ну, где ты там? – снова позвал куркутин, вглядываясь в полутьму и мало что видя после светлого двора. – Заснул, пригрелся в гнездышке?