Елизавета Дворецкая - Утренний всадник, кн. 2 - Чаша Судеб

Сорвав с головы шлем, он размахивал им в воздухе, не замечая тяжести; от напряжения его руки и ноги одеревенели, он почти не чувствовал своего тела, и ему казалось, что его несет какая-то посторонняя сила.

– Э, смотри! – вдруг охнул рядом с ним Взорец.

Светловой не сразу обернулся, но крик подхватили другие голоса.

– Сыскался! Сыскался мне супротивничек! – кричал где-то рядом голос с дрёмическим выговором. В нем слышалось задорное, издевательское ликование; так мог бы леший дразнить путника, которого заманил в дремучую чащобу и заморочил бесповоротно.

Обернувшись назад, Светловой увидел: со стороны поля битвы их настигал десяток всадников, в которых нетрудно было узнать дрёмичей. Впереди всех скакал тот самый, черноволосый, вышедший из могилы. Без шлема, с открытым лицом, в черненой кольчуге, он мчался прямо на Светловоя, и неуместное выражение радости, блестящие темные глаза делали его лицо нечеловечески жутким.

Светловой сжал рукоять меча. По сторонам раздался звон: несколько его кметей уже встретили дрёмичей. А черноволосый летел прямо на него. Одним уверенным ударом он отбил меч Светловоя, заскочил сбоку и, прежде чем Светловой успел повернуться, прыгнул к нему за спину, обхватил сзади и сбросил с коня на землю, сел на спину и заломил руки. Светловой уткнулся лбом в холодную мокрую землю, истоптанную конскими копытами, и, не чувствуя боли, думал только об одном: теперь собрать конницу будет некому.

– Попался, милый! – умильно бормотал над ним черноволосый дрёмич, проворно скручивая руки ремнем. – Не уйдешь! Я ведь еще в тот раз знал: не уйдешь! Мой ты будешь, белый голубок!

В голосе его звучала такая радость, словно он собирался немедленно съесть своего пленника. В самом деле, он был похож на черного ворона, в когти которому попался белый голубь.

Битва, дружины, князья, даже растерзанное тело Звенилы – все забылось. Смеяна сидела на поваленном дереве рядом с Князем Рысей и не сводила с него глаз. Ей казалось, что она спит, утомленная поисками своей судьбы, и ей снится счастливый сон. Нет, такого ей даже и присниться не могло!

– Так и вышло, что твоей матери пришлось уйти из рода, – рассказывал ей Князь Рысей. Он говорил медленно, как будто не привык к человеческой речи, но Смеяна ловила каждое слово. – Ведунья все равно не дала бы ей жить спокойно. Это сейчас ей все семьдесят, она так стара, что совсем беспомощна, и ей давно требуется замена. А тогда она была в силе – ей нетрудно было бы погубить и тебя. Хотя тогда еще никто не знал, что ты будешь. Даже я не знал. Не мог такого подумать. Я отдал ей мой клык, чтобы всегда знать, где она и что с ней. Она умерла, и я узнал об этом. Почти двадцать лет… А потом я вдруг узнал, что она жива. Мой отданный клык дал мне знать. Я думал, что мне мерещится… У Князей Леса не бывает видений. Я не знал, кто из богов так шутит надо мною. Кто из врагов морочит меня. А потом я увидел тебя. Священный Истир показал мне твое лицо и ее ожерелье с моим клыком у тебя на груди. Я не мог поверить. Это было ее лицо, почти ее, снова молодое, как тогда, когда я встретил ее. И я понял, что это ее дочь, ее и моя. Я искал тебя. Искал по всему лесу, но лес так велик! А ты не сидела на месте, ты исчезала быстрее, чем я тебя находил, и другие оборотни перебивали твой след. И я чуть не опоздал…

Князь Рысей опустил лицо в ладони, словно прятался от страшного зрелища, но скоро снова поднял глаза на Смеяну, взял ее за руку. Князь Рысей совсем не походил на нее лицом, но у них были одинаковые глаза, и Смеяне казалось, что в его лице она видит свое отражение. Только сейчас она по-настоящему поняла, что это такое: иметь род, иметь настоящего, кровного отца. И мать – пусть не наяву, пусть в воспоминаниях и рассказах, но родную мать. Ведь от нее, как оказалось, Смеяне достались веснушки, вздернутый нос и веселый нрав. Нрав, пленивший когда-то Князя Рысей, оборотня, рожденного зверем.

– Но я не могла иначе! – воскликнула Смеяна, торопясь рассказать обо всем тому единственному, кто по-настоящему мог ее понять. – Я должна была узнать, кто я, откуда я взялась! Я хотела найти свою судьбу, и я искала! Я думала, что Чаша Судеб поможет мне…

– Нет! – Князь Рысей покачал головой, крепче сжимая ее руку, и неумело улыбнулся. Его губы как будто не умели улыбаться, но в глазах светились любовь и понимание, и Смеяна грелась в этих золотисто-янтарных лучах, как ящерка греется на поленнице под жаркими лучами летнего солнца. – Макошь не знает твоей судьбы. Ей подвластны только люди, а ты – из Велесовых стад. И теперь ты знаешь.