Стивен Браст - Дзур

– Можешь?

– Безусловно.

– Ты можешь делать все, что может этот амулет?

– Ну, нет, не совсем. Но я могу скрыть твое местонахождение.

– Не понял. О чем ты, собственно, говоришь?

– Я имею в виду, что могу помешать им отыскать тебя, когда ты снимешь эту штуку.

– Отыскать меня в, э-э, здании? Или в этой комнате?

– И там, и там, – сказал он куда увереннее, чем я себя чувствовал.

– Он также останавливает волшебство. От этого ты тоже можешь меня защитить?

– Нет, – сказал Деймар, – боюсь, тут моих умений недостаточно.

Я задумался.

– Пожалуй, я могу разделить две части амулета, и просто отложить…

«Босс…»

«Да?»

«Это же Деймар.»

«Ты о чем?»

«Босс, в чем он мастер?»

«Ты о чем?»

«И что случится, когда ты снимешь амулет?»

«Хм. Хорошая мысль, приятель.»

– Деймар, у меня идея.

«У кого идея?»

– Что за идея, Влад?

– Скажи, сработает ли это. Когда я сниму амулет…

Я объяснил. Он моргнул. Не знаю, было ли это «мне самому бы следовало подумать» или «в жизни не слыхал подобной глупости».

– Ну?

– Я справлюсь.

– Уверен?

– Да.

Я откинулся назад.

– Тогда вперед.

– А как же волшебство?

– Рискнем. Но побыстрее.

Он кивнул.

– Побыстрее так побыстрнее. Хочешь сделать все сейчас?

– Да, погоди минутку.

Он кивнул.

Я откинулся назад и перебрал различные варианты – что может пойти не так. Нашел только один – я умру ужасной смертью, если Деймар переоценил свои способности. А Деймару я доверял; иногда сам себе удивлялся, но доверял.

Да, я доверял ему.

– Итак, – сказал я, – действуем.

Деймар кивнул.

– Снимай амулет, – сказал он.

Когда готовишь на пару, великое – в малом. Для сон-травы это, пожалуй, вернее, чем для чего-либо иного. Дело непростое – еще и потому, что не существует двух корней совершенно одинаковой толщины, не говоря уж о длине, и значит, от повара требуется совершенное чутье, чтобы довести сон-траву до совершенства.

Вкус у этого растения от природы тонкий и, честно говоря, не такой уж интересный. Но оно прекрасно впитывает масло, и не менее замечательно сочетается с сырными соусами, какие весьма популярны в некоторых видах восточной кухни. Однако стоит перебрать, и блюдо становится несъедобным.

Валабар сырного соуса не добавлял. Только лимонное масло и соль. И, само собой, не передерживал коренья в пару. Природная простота продукта делает его великолепным дополнением к рыбе.

Подобрать правильный овощ или гарнир в дополнение к каждому из главных блюд трапезы – тоже своего рода искусство, и заслуживает более обстоятельного объяснения, какового я не способен предоставить. Вот еще одна область, где мои таланты едока превосходят мои способности кулинара.

Телнан получил удовольствие от великолепного контраста и даже не осознал этого, отчего я немедленно ощутил свое превосходство. Нельзя упускать возможности в чем-то превзойти дзура.

Некоторое время мы молчали и, каждый по-своему, оценивали искусство «Валабара и сыновей».

Я снял амулет и убрал его в шкатулку. Закрывая крышку, я всматривался в лицо Деймара, чтобы отыскать… ну, не знаю, что я хотел отыскать. Мне досталось лишь легкое движение деймаровой брови, а потом он закрыл глаза. Не зажмурился, а просто опустил веки, как делают, не желая отвлекаться на то, что находится прямо впереди. Не помню, чтобы я решил коснуться рукояти Леди Телдры, но я сделал это и стало легче.

Деймар сел на пол.

Я пытался решить, должно ли это меня беспокоить, а потом заметил испарину у него на лбу. Да, решил я, должно.

В моей голове раздался голос Деймара:

«Надень эту штуку.»

Я открыл шкатулку, взял амулет и повесил обратно на шею.

Деймар открыл глаза и вздохнул. Глубоко и медленно.

– Уфф.

– Труднее, чем ты думал?

– Пришлось потрудиться. – Он нахмурился. – Голова болит.

– Ничего удивительного. Тут есть кровать, может, полежишь немного?

– Не думаю, что могу пошевелиться, – сказал он и лег прямо на пол.

Я сел на кровати, смотря на распростертого ястреблорда и подбирая нужные слова. Он сам решил задачу, проговорив:

– Ее зовут Критнак.

– Ты сделал слепок сознания?

– Нечеткий.

– Критнак, – повторил я.

– Да.

– Она, должно быть, очень сильна.

– Да. – Он закрыл глаза, открыл, и со стоном приподнялся. – И она по-настоящему тебя ненавидит.

– Это личное?