Николай Басов - Магия Неведомого

Сокровищница оказалась не такой большой, как ожидалось, или Джарсин забыла ее настоящие размеры. Было время, когда она, еще увлеченная своей силой, получив подлинное могущество не только в Нижнем мире, но и тут, собирала, сколько могла, все артефакты, все магические частички прошлого, оставшиеся со времен Берты Бело-Черной. А добывать их иногда приходилось весьма сложными путями, потому что наложить на них лапу пытались и другие архимаги. Впрочем, теперь-то она могла с удовольствием признать, что у нее собрание раритетов было больше, чем у всех остальных архимагов, вместе взятых.

Джарсин обострила свое зрение до способности видеть в темноте, и тогда от двух факелов, тускловато горевших перед дверями в сокровищницу, свет сделался достаточно ярким, чтобы она увидела…

Доспехи Корсуна Императора, тяжкие теперь, хотя и небольшие, в них мог бы забраться и Кнет, и они оказались бы ему, пожалуй, маловаты. Великий создатель первой Империи был всего-то шести футов росточком без одного дюйма, едва ли не карлик… И вся сила его заключалась в том, что доспехи эти на нем, и только на нем, теряли две трети своего веса, что позволяло ему двигаться быстрее любого противника, да еще, пожалуй, они очень хорошо, без ощутимого толчка, гасили каждый удар. Когда-то одна из подручных Наблюдательницы изучала это их свойство, но так ни до чего и не додумалась, недаром Джарсин от нее как-то избавилась… Нет, не убила, но сослала навечно вниз, к смертным, где жизнь всегда была конечной и истаивала за считаные десятилетия.

Непобедимое Знамя, под ним воевала какая-то армия карликов, которые вздумали отстаивать свое неподчинение одному из архимагов. Они добились немалого, у них до сих пор имеются какие-то земли, где они правят почти как суверенное племя, вот только кому они нужны, если для того, чтобы они доставляли золото и драгоценные самоцветы, хватает всего-то договоренностей и купцов, которые возят туда разные иные товары. В общем, Знамя все равно может пригодиться.

Набор Возвращающихся кинжалов, тоже неплохая штука. Если такому кинжалу правильно, с соблюдением несложной магии нашептывали имя, кого следует убить, а потом отправляли в Нижний мир, он действовал самостоятельно, переходил из рук в руки самых разных существ, пока кто-то из них не убивал того, кого нужно. А потом исполнившему задание кинжалу удавалось вернуться, таинственными путями магии Несбыточного, когда его приносил в замок или кто-то из путников, даже не понимая, почему он решил его продать именно Наблюдательнице, или на своем поясе наемник, который решил поднаняться в ее стражу, или иным образом. Они лежали завернутые в кожу, под толстым слоем густого масла, чтобы не старели и не ржавели. На миг Джарсин захотелось проверить, правду ли говорили, что их и точить не нужно, но не стала этого делать: подобрав кинжал, его почти обязательно следовало пусть в ход, а у нее пока такой потребности не было.

Колба Моря Разливанного, страшноватое оружие, на вид просто стеклянная химическая колба, вся в потеках каких-то реактивов не только снаружи, но и внутри, где плескалась какая-то на редкость легкая, почти неуловимая, едва видимая глазом жидкость. Стоило эту колбу оживить, а потом вылить куда-то, как именно в это место начинали собираться все дожди, и туда же устремлялась вся вода в округе… Бывало, что и реки после применения этой штуки изменяли русло, если могли это совершить, и чудовище-Океан вдруг прорывался, но всегда, в любом случае вся та местность, куда были брошены хотя бы считаные капли жидкости из Колбы, оказывалась затоплена на многие годы… Хотя точное, меткое ее применение было невозможно, всегда получалось не вполне то, что задумано, и ничего с этим было не поделать.

Но теперь, как с удовольствием думала Джарсин, это искусство можно обновить, когда она воссоздаст новый мир… Кто-то за ее спиной подал голос, Джарсин в гневе обернулась.

– Я говорю, – тут же быстро произнес Кнет, – много тут силы, даже макушку у меня покалывает, Госпожа.

Шут явно защищал кого-то, пожалуй что Торла, сердобольный он, никак его не поймешь.

– Давно тебя не пороли? – спросила она, уже понимая, что не сумеет вновь, как только что у нее было, полюбоваться своим собранием магиматов.

– Пороли недавно, – с готовностью доложил Кнет, понимая, наверное, что на этот раз останется ненаказанным, – даже рубцы еще не зажили. Но ведь говорят гномы – поротым быть несладко, зато до следующей порки можно передохнуть.