Владимир Лещенко - Девичьи игрушки

– А чего они?.. – боднул головой Иван. – В моих вещах рылись, следят…

– По моему слову то было сделано, – не стал ни от чего отпираться архиепископ. – Послушание у них такое.

– Хорошо послушание! – фыркнул поэт. – И главное, за что?

– В проклятую часовню за каким… почто лазал? – выстрелил вопросом владыка.

Тон уже был сердитый.

Иван напрягся. Откуда про то преосвященному ведомо стало? Уж не сорока ли на хвосте принесла?

Попробовал отмолчаться. Потупился, заковырял носком сапога пол.

– Экий неумный, – подпер полную щеку рукою Варсонофий. – И зачем нос суешь, куда не надобно? Впрочем, не один ты таков…

И вдруг к вящему изумлению молодого человека прочел с выражением:

Вот это да! Князь православной церкви читает наизусть оду Ломоносова. И впрямь новые, небывалые времена! Просто нет слов.

Варсонофий заметил удивление визитера и усмехнулся себе в бороду. То-то, милок.

– Значит, не уймешься? – не то спросил, не то констатировал архиепископ. – Ну добро. Тогда садись и слушай. Дела у нас здесь творятся дивные и обычному разуму недоступные…

Вдруг он насторожился, что-то заслышав.

– Эй, битые, полно уши-то напрягать! – крикнул. – Заходите ужо! Не помешаете.

В покои бочком протиснулись Дамиан с Козьмою. По знаку преосвященного примостились на скамье у стеночки.

– Стало быть, так…

А вот эта жертва как раз по ИХ вкусу.

Подходит по всем статям.

И храбра, и сильна, и смекалиста. И подступиться ни с какой стороны нельзя. Нет в ней ни изъяна, ни малейшей червоточины.

Как только заинтересовала Госпожу? Обычно такие не попадают в ее сети.

Но, конечно, Хозяйке виднее. Неисповедимы ее пути. А ИХ планида покорно выполнять команды повелительницы. Скажет «Фас!», и ОНИ прыгнут и сделают свое дело.

И все же такой защиты, которая поставлена вокруг цели, ИМ давненько встречать не приходилось.

Ладно бы еще щит или заклинания какие. Так нет же!

Здесь Те вмешались, Иные.

Чем таким угодила им жертва? Пусть и без порока, так ведь и без праведности!

Доводилось, доводилось брать след таких, которые угодили под Ту охрану. Обычно такая гонитва заканчивалась худо. Хорошо еще, коли ничем. Побегают ОНИ вокруг да около, раздразненные ловлей, да и уберутся восвояси. Чаще же Те уничтожали всю свору. Так что Хозяйке приходилось набирать новых слуг. В достойных на такое место недостатка нет. Ибо велико ИХ племя, а власть Госпожи безмерна. На кого обратит внимание, тот и становится годным к службе…

За этой целью шли долго.

Нужно было, наверное, напасть сразу. Как только стали на след. Само собой, большая часть силы была бы потеряна. Зато и своих бы сохранили. А так…

Первая попытка атаковать окончилась ИХ конфузней.

Только изготовились к последнему прыжку, только жертва открылась, как откуда ни возьмись появился щит. Не тот, не настоящий, а вроде как от самой Хозяйки полученный. Что за диво? Блажит Госпожа, что ли? Или передумала? С нею такое иногда случается. Отзовет свору в самый неподходящий момент, в разгар гона. ОНИ лишь зубами щелкнут, а поделать ничего не могут. На все ее, хозяйская, воля.

Не передумала. Сама удивилась. И даже в гнев пришла. Так, что разрешила ИМ растерзать своих нерасторопных двуногих слуг. От такой поживы проку мало. Всего-то пару мгновений жизни и прибавится. Ибо не дает Хозяйка рабам таким большой силы, чтоб не приключилось от них какой беды. Душа двуногих – потемки. Так и норовят укусить руку, их же кормящую и ласкающую. ОНИ не такие, ОНИ свое место знают и никогда не дерзают занять то положение, которое не ИМ предназначено.

В другой раз вроде все должно было получиться.

Выбрали для атаки место подходящее, пустынное. А рядом еще и священное место в честь Госпожи. Возле такого щит выставить весьма трудно.

Следовало дождаться сумерек. Хозяйка выпустила ИХ раньше обычного.

Не оттого ли и не учуяли вовремя опасности?

Вожак как раз изготовился к последнему прыжку…

Гр-р-р…

И… промахнулся.

Такое случилось с ним впервые с тех пор, как он возглавил стаю.

Ошеломленный промахом, не сразу сориентировался и подставился под удар Иных. Став свидетелями гибели предводителя, ОНИ поняли, что в этот раз проиграли. Оттого и не противились шибко, когда двуногие начали их истреблять.