Александр Мазин - Белый Клинок

Четвертый, самый умелый, дрался как демон. Кривая легкая сабля даже давала стражу некоторое преимущество в скорости.

Но нет в Мире воинского искусства, сравнимого с Мангхэл Сёрк.

Через несколько мгновений Нил выдернул меч из груди убитого стража. Добивать раненого он не стал, только высвободил свой кинжал и, подойдя к закрытой двери, прислушался.

Тишина. Потом короткий смешок, невнятное бормотание и стон. Голос был мужским. Снова бормотание. Похоже, тех, за дверью, суета снаружи не обеспокоила.

Нил легонько толкнул дверь. Не поддалась: заперта.

Держа наготове оружие, Нил ударил ногой в край створки.

Дверь с треском вывернулась из коробки и влетела внутрь. Великан прыгнул вперед… И клуб желтого сладкого дыма окутал его. Легкие Нила непроизвольно расширились, втягивая дурман. Холод вошел внутрь и разлился по телу. Нил оцепенел.

Нассини не узнала своего бывшего «гостя». Не удивительно. Ведь не только черты лица его переменились, но и цвет кожи стал темно-коричневым. Выпуклые мышцы блестели в красноватом свете ламп, но ничем не могли помочь своему обладателю. Нассини подошла и вынула оружие из рук воина. За ее спиной Нил видел смятую постель, а на ней – голого Унара. Исполняющий Волю глядел на великана совершенно безумными глазами. Это его бормотание слышал Нил из-за двери.

Двигаясь легко и уверенно, Нассини подошла к стене и отдернула парчовую портьеру, открыв ряд ящиков и полок, заставленных склянками и сосудами. Выбрав один из флаконов, соххоггоя распечатала его и смочила содержимым красный платок. Затем приблизилась к Нилу и с силой провела мокрой тканью по его животу…

И, негромко вскрикнув, отдернула руку: платок оставил широкую полосу белой кожи, с которой было стерто масло.

Привстав на кончики пальцев, Нассини потерла платком внушительный подбородок Нила. Вновь проступила белая кожа.

Нассини негромко вскрикнула и уронила платок на пол. С постели раздался жидкий смешок Унара. Соххоггоя попятилась, прижав руки к груди.

– О Истинный! – прошептала она.– О Отец наш!

И взгляд ее стал таким же безумным, как у хихикающего Унара.

Нил стоял, широко расставив ноги. Руки его все еще были подняты так, словно сжимали оружие. Стоял в каменной неподвижности, и только глаза двигались.

Соххоггоя, закусив бесцветную губу, подошла к Нилу и, упершись руками в его живот, толкнула изо всех сил. Великан повалился навзничь, как деревянная кукла. Нассини попыталась поддержать его, но даже мускулы соххоггои не могли управиться с таким весом. Нил со стуком ударился спиной о ковер.

Нассини подбежала к постели, оторвала кусок простыни и опорожнила на него половину флакона. Быстрыми умелыми движениями она принялась стирать масло с кожи великана. Поднатужившись, она перевернула Нила на бок и стерла масло с его спины.

– Ты пришел! Ты услышал меня, Истинный! – ворковала она.– Сейчас, сейчас…

Танцующей походкой Нассини подошла к полкам и, выбрав маленький пузырек из темного хрусталя, поднесла к полураскрытым губам Нила.

– Прости, о Отец, дочь свою, что по неведению так обошлась с повелителем! – нежно произнесла она и влила содержимое пузырька в рот сына вагара.

Через минуту тело воина обмякло, и он перевернулся на спину, чувствуя приятную легкость. Онемение совершенно исчезло.

Нассини наклонилась к лицу Нила, провела языком по его губам, прикусила зубами его щеку.

– О Отец мой! Ты…

Огромный кулак, размерами не уступающий голове соххоггои, опустился на затылок Нассини, и она без единого звука повалилась на широкую волосатую грудь великана. Нил стряхнул ее с себя и поднялся. Голый Унар снова разразился хихиканьем. Похоже, у бывшего Исполняющего Волю совершенно помутилось в голове.

Нил поглядел на распростертое у ног тощенькое тело «Владыки Конга».

«Я должен ее убить!» – подумал он.

Но убивать Нассини было ему совсем не по нутру. Если он и пытался убедить Керанраона в необходимости ее смерти, то лишь потому, что не хотел признаться в собственной несостоятельности. Он ведь совершенно не представлял, как можно вынести Нассини из дворца, мимо сторожащих сиргибров.

Великан поднял свое оружие, плеснул на клинки вина из серебряного кувшина, вытер их насухо и только после этого вложил в ножны. Потом опрокинул то, что осталось в кувшине, в собственную глотку и еще раз оглядел комнату.

Золотой блеск привлек его внимание. Великан нагнулся и поднял лежащий на полу предмет. Это была Маска Великого Ангана. Нил усмехнулся и привязал Маску к поясу. Потом снял со стены короткий узкий меч и вынул его из ножен.