Дмитрий Емец - Первый эйдос

Мефодий уже уходил, когда барон мрака негромко сказал:

– Думаю, подсылать к тебе Лигул никого больше не будет. Ему достаточно, что ты сам носишь свою смерть. И даже мой меч тебе не помощник. Это только твоя битва.

Ирку с ее маниакальной ответственностью мучило, что она не выполнила приказ и не добыла дарх Мефа. Она не сомневалась, что валькириям об этом уже известно, и их таящийся до поры до времени гнев рано или поздно прорвется наружу.

Больше собственной участи ее волновала судьба Мефа. Не случится ли так, что однажды перед ним вырастет Таамаг, а в следующий миг он повиснет на ее копье? Возможно, с Таамаг Меф еще справится. Он не из тех, кого испугаешь обилием мощной плоти. Но, кроме Таамаг, есть мрачная Радулга, есть гипнотически плавная в своей смертоубийственности Хаара, есть холеная Ильга и, наконец, яростная Филомена, для которой смерть Буслаева – прекрасный повод добавить еще одну косичку.

– Я пойду к Гелате! – решила Ирка, не замечая, что думает вслух.

– Давно надо было, гадкая мерзайка! – одобрил Антигон.

– Ты что, знаешь, где живет Гелата?

Кикимор ухмыльнулся. Разгладил рыжие бакенбарды. «Мне известно гораздо больше, чем меня догадались спросить!» – говорил весь его вид.

Ирке почему-то грезилось, что остальные валькирии должны обитать как минимум в Междумирье. Они застыли, как изваяния, грозные, с копьями, в броне, и ждут сигнала, чтобы броситься в гущу мрака, нанося разящие удары. Поэтому она очень удивилась, когда полтора часа спустя Антигон остановился у панельной девятиэтажки в подмосковном Королеве.

– Я думала, валькирии живут все вместе! Я точно помню, что слышала об этом, – сказала Ирка озабоченно.

– Вместе они тренируются и совершают налеты на мрак. А вот чтобы жить вместе, упаси меня Эдем! Двенадцать громокипящих теток с сильным характером! Да они передрались бы, потому что кто-то вешает мокрую тряпку сушиться на кран, а кто-то так любит губки, что его трясет от одного вида тряпки! – заявил Антигон.

Они вошли в подъезд и в неожиданно чистом и незагаженном лифте (страшитесь валькирий, негодяи!) поднялись на второй этаж.

– Второй? – возмутилась Ирка, когда Антигон, подпрыгнув, нажал на кнопку. – Ждать три минуты лифта! А пешком?

– Ластики у меня свои! Не купленные! – сказал Антигон и показал хозяйке язык.

Ирка позвонила. Оруженосец Гелаты, здоровенный парень с волосами цвета меди, открыл дверь.

– Здорово! – буркнул он.

Его громадные ступни были втиснуты в маленькие женские тапки в форме головы зайчика. Было заметно, что тапки не его, а просто первыми попались на глаза. Кроме тапок, на нем были синяя майка и длинные, ниже колен шорты.

– Привет, мелочь пузатая! – сказал Антигон, который едва доставал оруженосцу до середины бедра. Тот покосился на него как на говорящую обезьянку и зашлепал своими зайчиками в комнату.

Валькирия воскрешающего копья Гелата с ногами стояла на столе и с наслаждением водила по стене валиком. Пушистый валик чавкал, когда его опускали в краску.

– Мне ужасно давно хотелось ее перекрасить! – сказала она, обращаясь к Ирке с высоты стола. – Ну как?

– А не слишком мрачно? – спросила Ирка.

– Будет нежно-зеленый. Надо выбирать краску на тон темнее, чем хочется. Тогда, когда высохнет, будет то, что надо! – со знанием дела сказала Гелата.

Ощутив под ногами возню, Ирка удивленно опустила глаза. По полу комнаты на коленях ползали два комиссионера и прикручивали пластиковые плинтуса.

– С утреннего рейда! Перевоспитание трудом. Когда закончат все в квартире, будут убирать подъезд. Уберут подъезд, на дачу к моей мамане отправятся колорадских жуков с картошки обирать! А потом старушкам будут обои клеить, сантехнику чинить, и все на бескорыстной основе, – жизнерадостно пояснила Гелата.

– А почему они не убегут?

– У каждого на лодыжке деревянный браслет из Эдемского сада. Пока на них браслеты, они не опасны, а снять их сами они не смогут!

Ирка с сомнением разглядывала пленников. Их согбенные спины казались ей жалкими.

– Ну не знаю. Как-то это все… Прямо рабство какое-то, – сказала она.

Комиссионеры перестали возиться с плинтусами и подняли от пола умные мордашки. Две пары жадных глазок уставились Ирке на грудь. Причем интересовала их явно не грудь, а нечто вполне определенное. Ирке стало противно. Она ощутила их липкую, вкрадчивую силу.