Антон Кучевский - Такая разная тьма

— Потому что я подобное наваждение первый раз вижу. Это не простое проклятие или порча, которые обычно снимают возложением рук за две-три секунды. Думаешь, зря тебя иголками тыкали?

— Значит, дело рук какого-то прожженного колдуна, говоришь, — растерянно повторил Ксамрий Ягос, затем покачал головой: — Нет, не припомню.

— У знахарки какой травы, может, украл? — продолжила я допрос.

— Да на что они мне?

— Может, это… шальная стрела? Сотворили на кого-то другого наговор, а он возьми и перекинься на Рыжего, — предположил помощник.

— Подобные заклинания всегда направлены. Случайности быть не может. Разве что образ, использованный в заклинании, был неточным. С другой стороны, подобные заклинания — а я почему-то уверена в том, что здесь поработал маг — можно применять вообще без цели, надо лишь иметь под рукой нужный предмет.

— Какой еще предмет?

— Любой, — усмехнулась я. — Сказки читал? Про заколдованные яблоки, про веретено.

— Яблоки — это как раз в твоем духе, да, Ксам? — поддел боцмана Деррек. — Что-нибудь сожрать случайно. Мог даже не заметить.

Боцман задумчиво накручивал на палец тонкую леску из конского волоса. Несколько оборотов в одну сторону, затем снять и несколько в другую. Пожал плечами:

— Если и было, то я не помню. Капитан, а есть еще варианты?

— Куча. Например, сунуться в древнюю сокровищницу, защищенную смертоносными ловушками. Искатели приключений наивно думают, что стоит обращать внимание только на шипы из пола да сдвигающиеся стены. А после того, как люди, что внезапно обзавелись несметными богатствами, через декаду умирают в своих постелях, высушенные до скелета, начинаются пересуды. Вообще, если говорить конкретно о проклятьях, они бывают весьма различны по своей природе.

— Например?

— Направленное, зональное, блуждающее, предметное. Четыре основных, также отдельной группой выделяют спящие — те, которые набирают силу только тогда, когда произойдет необходимое условие, заложенное волшебником, — пересказала я небольшой фрагмент из академических лекций, стараясь ничего не упустить. — Поэтому, сам понимаешь, определить очень сложно.

— Да уж, — буркнул боцман и почесал короткую «шкиперскую» бороду. — Непростая наука. А вдруг это не проклятье? Или оно было наложено на кого-то другого, а мне случайно досталось?

Я повела ладонью в сторону, драматично показывая, что мои усилия по объяснению тонких материй тщетны:

— Говорю же, случайности быть не может. Наговор, направленный на другого человека может достаться тебе только в том случае, если вы связаны особым ритуалом. И это не наша командная метка, все гораздо сложнее. Должна существовать особая связь, позволяющая скрепить воедино чувства, которые вы испытываете, она носит имя великого нейтрального мага Люгуса. Тогда все, что переносит одно существо, передается и другому — к сожалению, в том числе и болезни, эффекты заклинаний, таких, как сглаз или порча. Но не физические раны.

На этот раз сквозь загорелую кожу его лица проступил другой цвет — мертвенно-бледный. Тщательно подбирая слова, боцман спросил:

— И… вы сказали, та штука, что приключилась со мной, смертельна?

— Если рядом не будет умелого целителя — наверняка. То, что я вылечила тебя, не может через ритуал Люгуса повлиять на того, второго. Или вторую, — кивнула я, настороженно смотря на него. — Только не говори, что ты…

Боцман, охваченный тревогой, поделился лишь одним словом. «Сестра».

Семь демонов ледяного вихря! Тот обряд, о котором я говорила, настолько редкий, что о нем знают лишь те, кто любил рыться в ворохе пергаментных книг Второго тысячелетия империи. Во-первых, он непрактичен. Собственно, основные недостатки я назвала еще при разговоре с боцманом. Желание знать, что близкие люди в порядке, очень благородно само по себе, но применять для этого давно забытую магию зарекитесь раз и навсегда! Отца Ксам не знает, но идея, оказывается, была его. Безответственно отдать детей в руки молодой лесной ведьмы, чтоб «они всегда защищали друг друга» и «никогда не пренебрегали любовью к семье».

Во-вторых, нет способа его разрушить. Будь такой подвиг не по силам именно мне, я бы так и сказала, но рядом с описаниями болезни или порчи в литературе считается хорошей традицией давать и способ излечения. В пожухлом томе его не было. Только описание ритуала Люгуса, судя по дате внизу и архаичному языку, самим величайшим и написанное.