Антон Кучевский - Такая разная тьма

— Поехали! Ксам в последнее время не якшался с местными колдунами или алхимиками?

— Вроде нет…

— Так вроде или нет? Я не смогу ничего сделать, если не буду знать причину его паралича! — зло произнесла я, понукая бедную Разбойницу.

— Мы должны сделать хоть что-нибудь! — воскликнул он, поворачивая направо, мимо деревни. К реке едет, напрямик.

Что-нибудь сделаем, бесспорно. Вот только как бы не оказалось слишком поздно. Конечно, насчет «ничего не смогу» я погорячилась — есть один варварский метод, достойный степных племен. И, если я не смогу определить болезнь, придется использовать именно его.

Боцман красивого сине-черного цвета лежал на берегу реки. Брошенные снасти валяются рядом, вот только поплавки с крючками кто-то ушлый уже подрезал. Лицо Ксама перекошено, даже глазами не шевелит. И не дышит. Твою мать. У меня сердце замерло.

— Пока ты меня нашел, сколько прошло времени? — нервно спросила я Деррека. Тот задумался:

— Часа полтора.

То есть, он не дышит уже добрых два с половиной часа? Здесь только торжественное погребение поможет. Остается только слабая надежда, что оцепенение магическое — тогда он все еще жив. Вероятно, даже невредим. Вслух я объяснила:

— Сейчас посмотрим. Спешка ничем не поможет, Рыжий либо уже мертв и пребудет в таком состоянии до скончания веков, либо жив и останется жив до конца воздействия магии. Если это магия. Задержать дыхание на два с половиной часа даже киты не могут, я читала.

Нет. Я никогда не видела ничего подобного. Остается одно…

Развернув небольшой кожаный футляр, я достала оттуда резные костяные иглы. Специальный наговор, помогающий вернуть контроль над своим телом, хоть и забирает у человека или существа другой расы несколько лет жизни, но действует почти всегда. Да и с нашим ремеслом до старости точно никто не доживет. Укрыв мерцающей серебристо-голубой пеленой самую длинную иглу, я с силой вогнала ее под одно из левых ребер. Дальше действовать следовало быстро — иголки мелькали в воздухе, словно стрелы при крупном сражении. По правде говоря, боцман и выглядел теперь, как павший в том самом сражении.

Ксам закашлялся, затем выгнулся в воздухе, но я прижала его к земле, коротко бросив:

— Лежи. И за грудь не хватайся пока что.

— Угу, — просипел Рыжий. Из его шеи тоже торчали две иглы — одна позволяла вернуть власть над хребтом, другая пронзала трахею, позволяя дышать. Не слишком приятно.

Однако, несмотря на дикость метода, синева отступала с кожи. Я знала, что если уберу хоть одну кость, все придется начинать сначала, поэтому приказала Дерреку держать ноги боцмана, а сама придавила коленом его грудную клетку.

— Если дернешься, укоротишь себе жизнь, — сообщила я, с тревогой глядя на него.

— Насколько? — слабым голосом поинтересовался он.

— На всю оставшуюся. Лежи.

— Лежу.

Я его таким смирным видела только во сне. Знаете, когда шаловливый хулиган с соседней улицы настолько умаялся, что заснул прямо в тени ближайшего дерева. И никто его не хочет трогать, иначе снова начнется…

Вообще, его жизнь и так укоротится, но я ему пока не скажу. Вдруг возмущаться будет? Да и пару лет всего, для нашего ремесла это пустяки.

Несмотря на боль, мучившую все его тело, боцман лежал неподвижно. Наконец, когда иглы почернели, вытянув всю гадость из организма, я торопливо повыдергивала их и сожгла в наспех сотворенном огне. Если задуматься, у Когтей Серрата есть и другое применение — то, от чего они избавили одного человека, может быть с успехом перенесено на другого. Но у меня нет врагов… ладно, кого я пытаюсь обмануть. Нет тех, кого бы я настолько ненавидела.

Дрянь, которая терзала Ксама, явно непроста. Если я не могу определить, что это, надо хотя бы выяснить, из-за чего могла возникнуть подобная болезнь.

Он открыл глаза. Белки покраснели от лопнувших кровеносных сосудиков, приглушив травянисто-зеленый цвет радужной оболочки. Осторожно втянул воздух, ощупал грудь и живот, затем опустил пальцы на шею. Потер, видно, что не в своей тарелке. Еще бы — сидишь, ловишь рыбу, и тут тебя настигает явление, категорически несовместимое с жизнью.

— И что это было? — спросил Ксам, измученным взглядом смотря на меня, но я только развела руками:

— Хочешь, верь, хочешь — не верь, но я то же самое хотела спросить. Ты в последнее время не подкладывал никому из могущественных старых волшебников булавки на любимое кресло?

— Почему именно могущественных и старых?