Unknown - Истории из жизни (СИ)

Жрец мотнул головой, отчего часть светлых прядей упала на глаза поверх повязки.

— Это хорошо, — хмыкнула жрица, — Надеюсь, что ты наконец разберешься, что тебе интереснее…

Обжигающий воск исчез, как и размеренный ветерок от крыльев.

Целительница переместилась вперед, вскидывая руку. Юстиэль не видел, что именно было зажато в пальцах. А вслед молниеносному движению кожу обожгло холодом. Лёд. Он оставлял влажную дорожку, от которой расходились мурашки.

«А если я выберу не тебя?» — отрешенно подумал пленник, и тут холод коснулся тела и пополз в сторону, напрочь стирая мысль. Целитель громко ахнул и невольно выгнулся навстречу издевающейся над ним руке. От прикосновений маленького ледяного кусочка перехватило дыхание. Скрипнула то ли балка, то ли натянутая до упора веревка, но он не обратил внимания, надеясь, что мучительница не остановит руку, продолжая вести влажный след по коже. С губ снова сорвался стон, обреченный и молящий.

Она прочертила дорожку по шее, спустилась к ключицам, восьмеркой мазнула по груди, обведя соски.

— Тебе ведь нравится, не так ли? — спросила Тея, внимательно всматриваясь в лицо жреца, ловя малейшие изменения, — Говори!

Рука опустилась к животу и ниже, в последний миг вильнув в сторону, на бедро.

— Мне нравится, — эхом отозвался пленник, прислушиваясь к своим ощущениям. Резко охлажденная кожа постепенно нагревалась, что при повязке на глазах дарило весьма интересные ощущения. А оставленные от подтаявшего льда мокрые дорожки стекали вниз, легонько щекоча.

Масла в огонь подливала еще и неизвестность: кусок льда мог вильнуть в произвольных направлениях, вынуждая то вздрагивать, то замирать, затаив дыхание, а затем отчаянно выдыхать набранный воздух

Удовлетворенно кивнув, девушка очертила витиеватый узор на ягодицах и поднялась на спину. Но внезапно прикосновение льда исчезло, остались только влажные дорожки, от которых бежали капельки вниз. Но передышка от тактильного контакта была совсем недолгой, там, где касался лёд — прикоснулись пальцы. Но касание было не «сухим», на кончики были смазаны эфирным маслом, источавшим терпкий аромат. Пальцы коснулись лопаток, где появлялись крылья и скользнули вниз.

Сама же девушка обнимала целителя спереди. Жесткая кольчуга, касавшаяся живота и груди, добавляла ощущений, резко контрастируя с мягкими руками, скользящими по спине.

Юстиэль вдохнул аромат масла и неуловимо улыбнулся. Стоило пальцам девушки коснуться загривка, где концентрировалась основная часть сил и крылья, по всему телу жреца прошла волна крупной дрожи. Он вскинул невидящий взгляд к потолку, вытянувшись струной, позволяя руке целительницы скользить вдоль всей спины.

— У меня… — жрец запнулся. Жесткая, но удивительно теплая кольчуга прильнула к телу, покалывая и царапая, в то время как ловкие руки продолжали скользить по спине. Целитель склонил голову и продолжил: — Голова кружится.

— Это тоже хорошо… — шепнула Алетейя, продолжая свою «экзекуцию».

В мягкому скольжению добавилось покалывание. Тея сконцентрировала эфир и теперь он расходился по телу жреца разрядами молний. Так приятно, что даже больно. Или наоборот? ..

Короткие волоски на затылке встали дыбом. Магия колола, как бывало от переизбытка сил или под ускорением чародея. Переполняла через край и каталась по коже, лаская и раня одновременно.

— Больно, — порывисто вздохнул Юстиэль, - но… не останавливайся…

Головокружение дополнилось новым ощущением, казавшимся во сто крат сильнее из-за невозможности видеть мучительницу. И веревки, стягивавшие запястья, постоянно напоминали о собственной беспомощности, только распаляя волнение и поднимавшийся из глубины груди жар.

По шее скользнуло горячее дыхание, а всему остальному телу — дуновение ветерка. Тея снова взлетела, царапнув кольчугой по груди, чтобы оказаться со жрецом на одном уровне. Первый укус пришелся под ухом, оставляя алую отметину. Цепь поцелуев до ключицы и снова сжатые зубы. Одновременно с этим она запустила ногти в беззащитную кожу на лопатках, оставляя кровавые царапины не хуже тех, что были на пояснице.

И снова пленник выгнул спину, подставляясь под болезненные, но головокружительные ласки. На каждый укус он отвечал протяжным стоном, а от царапин и вовсе крепко закусил губу, едва не до крови. Сердцебиение настолько участилось, что от тела стал исходить хорошо ощутимый жар. Юстиэль хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, напрягаясь и одновременно с этим мысленно ожидая очередного укуса или другой метки, которую пожелает оставить мучительница.