Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин

Увы, галерея не предназначалась для ожидания, в ней не было мебели – только картины и охотничьи трофеи, хорошо хоть обошлось без кабаньих голов. Злые языки могут извратить все, в том числе и герб, а злых языков в Олларии хватает даже сейчас. Намарал же кто-то на воротах: «Свинья в вороньих перьях». Надпись смыли, осадок остался.

Ричард вздохнул, привалился к стене, стараясь, чтобы вес приходился на спину, и опять принялся считать стекла. Он так и считал, пока в дальнюю дверь не ввалился наглец в лиловой ливрее с корзиной хризантем. Ричард никогда не любил эти разлапистые, пахнущие дымом цветы, но сегодня они казались особенно нелепыми. Хотя чего ждать от Спрутов? Даже хорошо, что Валентин ничего не понимает в цветах.

Лакей Приддов проволок свою корзину мимо Дика, то ли не разглядев его сквозь топорщившиеся цветы, то ли не пожелав разглядеть. Связываться со слугой не хотелось, и Ричард побрел от картины к картине, изображая, что полностью поглощен алатскими забавами. То ли на юге зверье было крупней, чем в Надоре, то ли художник перестарался, но оскалившиеся черные и бурые чудища не уступали размерами лошадям, на которых они вопреки здравому смыслу бросались. От нечего делать юноша принялся считать гончих и обнаружил одну лишнюю ногу, втиснувшуюся между еловым пнем и здоровенным охотником в распахнутой на груди шубе. Юноша хмыкнул над просчетом давным-давно умершего мазилы. Пятая собачья лапа была забавным казусом, а вот его собственные ноги дошли до предела. Топтаться на одном месте трудней, чем идти, особенно когда на тебе парадная обувь. Ничего не скажешь, выглядит она красиво, но высокие изогнутые каблуки превращают черные с золотом сапоги в орудие пытки.

Из апартаментов Катари вышла толстая дура в сборчатом платье, приняла корзину, глупо хихикнула и исчезла. Спрут тоже уполз, останавливать его Ричард не стал – нельзя опускаться до расспросов, как бы ни хотелось узнать, кто эта толстуха и почему вышла именно она.

Юноша мужественно добрался до конца галереи, за скрещенными алебардами Полуденных гимнетов виднелись лестничная площадка и уголок Голубиной гостиной с диванами, креслами и придворными. Еще нарвешься на кого-нибудь, от кого не отцепиться, и вообще, он слишком долго ждал, чтобы уйти. Хорош Повелитель Скал, не может часок постоять! Ричард Окделл решительно направился к окну, выходящему в один из «висячих» садиков, разбитых прямо на крышах.

Золото витражей не могло скрыть низких серых туч, растрепанной сухой травы, пустых ящиков. Летом тут, без сомнения, было прелестно, но сейчас южные растения и клетки с птицами вынесли, фонтанчики иссякли, и только статуям осень была нипочем. Обнаженные юноши и девушки явно не желали спасать свою душу, изнуряя плоть. Интересно, потребует новый кардинал убрать «гальтарскую бесовщину» или закроет на нее глаза? Хорошо, что Левий из ордена Милосердия, он наверняка знал Оноре.

Только б Его Высокопреосвященство не разделил судьбу епископа, ведь на дорогах полно предателей и просто грабителей. Джеймс выехал навстречу кардиналу, но не слишком ли поздно? Нужно было сделать это самому еще неделю назад. В дороге люди сходятся быстро, он бы рассказал Левию о Катарине Ариго, а так Его Высокопреосвященство утонет в политике и коронационных торжествах, до него не доберешься.

– На красоток любуешься?

От неожиданности Дикон вздрогнул. Так всегда бывает, когда ждешь слишком сильно.

– Ваше Величество!

Альдо казался довольным, а Робер откровенно расстроенным. Что-то случилось? Альдо сжал плечо Окделла.

– Ты был прав, Дикон, Катарина Оллар – удивительная женщина. Будь она хоть на четверть столь же красива, как благородна, я б не устоял.

Да что он понимает в красоте?! Ракан – умница, благороднейший человек, истинный вождь, но в женщинах не разбирается. Ему подавай смазливых алаток и алые розы, разве он оценит прелесть фиалки или гиацинта?!

– Я могу навестить Ка... мою сестру? Я хочу взять ее к себе.

– Почему бы и нет? – Альдо как-то поскучнел. – Мы твою сестрицу не видели, но Катарина знает, что я не намерен лишать ее общества девицы Окделл.

– Можно я пройду к... к сестре прямо сейчас?

– Дикон, – сюзерен нарочито вздохнул, – ты – Повелитель Скал и опекун всех женщин своего рода. Тебе не нужно никакого разрешения, чтоб забрать Айрис.

Слава Создателю и Катари, сахарный красотун и его хмурый приятель убрались к кошкам. И неважно, с чего Катари взбрело в голову грохнуться в обморок, главное, она свалилась вовремя. Луиза поправила подушку, на которую опиралась позеленевшая королева, и доложила: