Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин

– Что с тобой? – Джеймс внимательно смотрел на замечтавшегося сюзерена. – Что-то случилось?

– Нет-нет, – замотал головой Ричард, – все в порядке. Что ты думаешь о Высоком Совете?

Генерал задумался, теребя эфес шпаги. Рокслея называли отменным фехтовальщиком, и Дику давно хотелось проверить на нем свое искусство. К сожалению, траур по маршалу Генри исключал фехтовальные забавы.

– Джеймс, – вполголоса окликнул юноша, – почему бы нам после Совета не размяться со шпагами? Приезжай в мой особняк, как-никак, ты мой вассал. Вот и явишься с визитом.

– С визитом? – переспросил Джеймс. – Ах, да... Я как-то еще не привык, где ты живешь. И в Совете сидеть не привык. Хорошо, если у нас получится, а если нет? По праву крови становятся графами, но не генералами и экстерриорами.

– Ты во многом прав, – в самом деле, почему ничего не сделавшие для победы имеют те же права, что и сражавшиеся за нее?! – но если мы хотим возродить Империю, нужно вспомнить старые обычаи.

– Все ли? – в голосе Рокслея звучало сомнение. – Мы же не откажемся от пистолетов и подзорных труб и не нацепим на себя доспехи? Время на месте не стоит, что ушло, то ушло.

– Уходит не все, – Ричард стиснул собеседнику руку, давая понять, что бо́льшего говорить не вправе. – И в конце концов, такова воля Его Величества.

– О да, – согласился Джеймс и замолчал. Для него король Ракан был не более чем ожившей легендой. Рокслеи шли за Окделлами, верили им, но это доверие не распространялось на рожденного в Агарисе сюзерена.

– Его Величество знает, что делает, – Дик покосился на торчащего слишком близко Придда. – Так ты приедешь?

– Не сегодня. После Совета я еду встречать новое Высокопреосвященство. Не сказал бы, что я в восторге.

Ответить Дикон не успел. Высокая золотистая фигура четырежды ударила жезлом и провозгласила:

– Его Величество Альдо Первый, Милостью Создателя король талигойский, скоро призовет вас. Готовьтесь!

Вообще-то следовало говорить «волею Истинных Богов владыка и повелитель Золотых земель», но это потом, когда власть Раканов будет столь же прочной, как право на нее, а сейчас придется лицемерить, заигрывая то с Церковью, то с соседями...

Двери бывшей Гвардейской распахнулись, вошли шестнадцать воинов в кирасах со Зверем, застыли вдоль стен. Новые гимнеты [13]сменили Личную королевскую охрану после покушения на Его Величество. Теперь Ричард был даже благодарен мерзавцу Давенпорту. Если бы не он, Альдо до сих пор ходил бы без охраны.

Новый удар жезла. Одинокий, резкий, как выстрел в ночи. Так встречают капитанов гимнетов [14]. Они обойдут Гербовый зал и вернутся за государем, чтоб провести его в Зал Совета. Первый встанет на ступени трона, место второго у двери, в которую без приказа никто не войдет и из которой никто не выйдет. Это традиция, и это необходимость, ведь будущее Талигойи держится на одном-единственном столпе, имя которому Альдо Ракан.

Два офицера с обнаженными клинками в руках прошли в шаге от Дика. Юноша был накоротке с обоими: с виконтом Мевеном их познакомил эр Август, а Дэвид Рокслей виконт Ройсли и вовсе был вассалом Окделлов. На верность Мевена и Ройсли можно положиться, но по силам ли вчерашним теньентам защитить государя не только от кинжала, но и от яда? Капитаны гимнетов исчезли и тотчас появились. Вместе с Альдо.

– Наши верные вассалы, – четко произнес сюзерен, – мы желаем говорить с вами в Зале Высокого Совета.

По гальтарскому этикету за анаксом следуют главы Домов в окружении кровных вассалов – один спереди, двое с боков, еще один прикрывает спину. В Золотой империи за государем входили Повелители Стихий и лишь потом – кровные вассалы, но шествие всегда возглавлял Хозяин текущего Круга. Сейчас первыми были Окделлы, хоть их время и кончалось.

Жезл распорядителя возвестил начало движения. Дик торопливо кивнул Рокслею. Задержка вышла совсем крохотной, но Валентину хватило и этого. Повелитель Волн четким военным шагом пересек зал, оказавшись между Ричардом и Альдо. Прямая серая спина маячила перед глазами, отделяя юношу от сюзерена. Окажись на этом месте Иноходец, Дикон бы не возражал. Эпинэ при всех своих странностях сделал для победы очень много, и потом, он был дружен с Альдо много лет, но Валентин?! Со Спрута станется повторить раз удавшийся трюк и на коронации. Альдо предпочитает общество тех, кто разделил его изгнание и его триумф, но откуда это знать простолюдинам? Для них все просто: кто ближе к королю, тот ему и лучший друг.