Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин

Воистину в ордене Славы присягали не только мечу, но и перу! Кардинал подождал, пока Морен переживет послание, и протянул руку. Комендант с окаменевшим лицом вернул приказ.

– С кем из узников Ваше Высокопреосвященство желает говорить первым?

Кардинал убрал документ обратно в футляр и неспешно поднялся.

– С герцогом Алва.

Где они шли, о чем кардинал говорил с комендантом, сколько времени заняла дорога, была Багерлее огромной или, наоборот, маленькой?

Робер куда-то сворачивал вместе со всеми, когда его спрашивали, отвечал «да» или «нет», лихорадочно соображая, как передать Ворону, что герцог Эпинэ предал Альдо Ракана и послал за Савиньяком. Еще утром самым трудным казалось попасть в замок. Он попал, а что дальше?

Рокэ спросит про Моро, он ответит, а потом? Они не должны беседовать как друзья, а как должны? Что говорят, придя в тюрьму к врагу, который тебя не убил, не выдал, а отпустил? К врагу, не предавшему ни своего короля, ни своей клятвы? Как дать понять, что ты не просто готов отдать долг, а переходишь под другие знамена?

Служитель зазвенел запорами и замками, дверь, толщиной равная крепостным воротам, неохотно распахнулась, и в лицо продрогшему в бесконечных переходах Роберу ударила почти кагетская жара. Левий сморщился и обернулся к Морену:

– Слишком душно.

– Внизу пекарня, – равнодушно сообщил комендант, и Роберу захотелось его убить.

Комната, в которую они вошли, была самой обычной, разве что в ней не было окон. Свет фонарей причудливо плясал по голым сухим стенам, выхватывая то угол стола, то деревянную скамью, то старое бюро. Ворона в комнате не было, зато в стене темнели две узкие арки. Сержант поставил фонарь на стол, четверо стражников встали у дверей. Эпинэ видел лицо Морена, оно было злым и растерянным: комендант явно не знал, что ему делать. Левий досадливо махнул рукой, и генерал с готовностью сел на отчаянно заскрипевшую скамью.

– Герцог Алва, – негромко произнес Его Высокопреосвященство. – Я – Левий, кардинал талигойский и бергмаркский. Я прибыл из Агариса, и мне нужно с вами поговорить. Вы здесь?

– Кардинал? – переспросил хрипловатый сонный голос. – Выходит, я не в Закате, а в Рассвете? Как неожиданно...

– Рокэ Алва, – обозначил свое присутствие Морен, – вы в Багерлее, и с вами желает говорить Его Высокопреосвященство.

– Полковник, – заверил невидимый Алва, – когда вы окажетесь в Рассвете, вас, без сомнения, назначат гласом Создателя.

Щека Морена дернулась. Левий без лишних слов поднял фонарь и двинулся на голос. Комендант дернулся следом.

– Оставайтесь здесь. – Несмотря на жару, глаза клирика были ледяными. Названный полковником генерал примерз к полу. Любоваться на образовавшуюся статую Эпинэ не стал.

В спальне, если это была спальня, было еще жарче, чем в прихожей. И темней. Желтый свет выхватил угол кровати, прислоненную к стене гитару, одинокий стул, на который кардинал и опустился. Иноходец, утерев испарину, стал за плечом Его Высокопреосвященства. Глаза постепенно привыкали к полутьме, и Робер разглядел узника в светлой рубахе, цвета которой было не разобрать. Алва сидел на кровати, поджав под себя одну ногу и вытянув другую. Распахнутый ворот, припухшие губы и рассыпавшиеся по плечам волосы молодили маршала, превращая его чуть ли не в юношу.

– Здесь же дышать невозможно, – Левий поднял руку, ослабляя воротник. – Вас сегодня же переведут в другое место!

– Кэналлийцу не может быть жарко, – пожал плечами Ворон. – К тому же не стоит доставлять хлопот нашему полковнику. Он только вчера подобрал мне эти покои.

– Вчера? – Левий хотел спросить что-то еще, но из первой комнаты донеслось:

– Рокэ Алва лжет. Он находится в этом помещении восьмой день.

– Да? – удивился узник. – А мне казалось, господин Ракан в последний раз навещал меня вчера. Как быстро летит время.

– Герцог, – руки кардинала привычно коснулись тускло блеснувшего голубя, – здесь не по себе даже мне, хотя я только что вошел и волен уйти. Не сомневаюсь, Его Высочество не имеет к этому издевательству никакого отношения. Я буду настаивать на замене коменданта Багерлее.

– Не сто́ит, – покачал головой Ворон, – из тех, кого я не успел убить, Морен, без сомнения, лучший.

– В таком случае поговорим о вас. Я могу чем-нибудь облегчить вашу участь?

– Не думаю, чтоб в этом была нужда, – улыбнулся Алва, – тем более, моя участь от вас никоим образом не зависит.

– Вы так полагаете? – осведомился кардинал.