Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали

Лезвие кривого, по азиатской моде, меча матово сверкнуло, ловя лучи холодного зимнего солнца.

– По-хорошему не вышло… – почти грустно промолвил Ивар и крикнул громко: – Одину слава! Бей городских!

Кари с нечленораздельным рыком прыгнул вперед, взмахнул дубиной, которая вполне могла заменить оглоблю. В последний момент берсерка мотнуло, и удар, предназначавшийся всаднику, пришелся в голову лошади. Та взвизгнула и рухнула на бок. Наездник что есть мочи брякнулся о землю и остался лежать, ошеломленно выпучив глаза.

Второй ринулся в атаку, надеясь достать противника клинком, пока Кари будет вновь поднимать дубину. Но Ивар был начеку. В ближний бой он не полез, понимая, что палка, сколь бы толстой и увесистой она ни была, все же плохая защита против отточенной стали. Тем не менее бросок получился удачным.

Дубинка угодила второму воину прямо в грудь. Охранник на мгновение потерял скорость и тут же был сбит на землю. Палица Кари проломила ему череп, темная кровь медленно впитывалась в дорожную пыль.

Купец с ужасом озирался. Путь к бегству был перекрыт. Сзади приближались еще двое оборванцев, также вооруженных дубьем. Оно более не казалось смешным.

– Ч-что вам надо? – промямлил купец.

– Слезай с коня! – велел один из нападавших, тот, что со светлыми волосами. Посмотрев в его голубые глаза, купец понял, что лучше не спорить. Он спустился на землю, и ловкие руки тут же обыскали его, сорвали пояс, на котором были кошель и нож.

– Прибьем их? – кровожадно улыбнувшись, спросил один из тех, кто не участвовал в схватке. Волосы у него были рыжие, будто лисья шкура, а глаза темные и очень глубоко посаженные. Вообще, обликом грабители походили на русичей, но были без бород, да и повадками отличались.

– Нет, – ответил светловолосый, который, судя по всему, был за старшего, и его холодный взгляд заставил купца задрожать. – Раздевайся!

– Что?.. – не сразу сообразил тот.

– Раздевайся! – повторил Ивар. – Или тебе что, уши мечом прочистить? Нам нужна твоя одежда!

Оглушенного стражника Нерейд с Сигфредом уже раздели и теперь связывали веревками, которые они скрутили из собственных порванных и грязных лохмотьев. Кари с ножом в руках склонился над убитой лошадью. Он ловко и умело свежевал ее, заворачивая ломти кровоточащего мяса в куски шкуры.

При этом зрелище купца начал бить озноб.

Раздетых ромеев оставили связанными у самой дороги.

– Кто-нибудь вас найдет, – сказал Ивар на прощание, – а если нет, так сами освободитесь.

Костер жадно трещал, заглатывая подбрасываемые в него поленья. В воздух летели снопы искр, волнами расходилось в стороны тепло. Сухой одежды и обуви, снятой с незадачливых путников, хватило не на всех, и на колышках около огня сохли сапоги, висели распятые рубахи.

Нерейд, облаченный в чужие подштанники и кольчугу, переворачивал вертел, на котором поджаривались куски конины. Мясо шкварчало, с него капал жир, заставляя пламя шипеть, запах терзал обоняние не хуже, чем волки загнанного оленя.

– Когда же, когда? – глотая слюну, приставал Гудрёд.

– Скоро… – невозмутимо отвечал Нерейд, выглядевший в своем наряде несколько диковинно.

Вечерняя тьма сгущалась. По рыжим волосам Болтуна метались блики. Чудилось, что длинные пряди шевелятся.

– Все, готово! – сообщил он, в очередной раз потыкав мясо ножом. – Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста.

– А гостей не попотчуете? – спросили вдруг из тьмы.

Ивар вскинулся, кляня себя за неосторожность. Решил, что никто не будет их искать, и даже стражу не выставил. Впрочем, будь это воины императора, они бы разговаривать с беглецами не стали.

– Почему бы и нет? – медленно проговорил он. – Подходи к нашему костру…

Краем уха услышал, как зашелестела сталь – один из трофейных клинков покинул ножны. Кари потянул к себе дубину.

– Вот это дело! – пробасил кто-то, и на освещенное пространство ступил широкоплечий и высокий воин. Русая бородка на его лице была коротко подстрижена, из-под кольчуги с короткими рукавами выпирал округлый живот. За поясом красовался огромный топор. – Нет ничего лучше мяса!

– Это ты верно говоришь, – осторожно заметил Ивар, рукой придерживая готового броситься в бой Кари. – Но только мы не будем угощать того, кто даже не назвал своего имени.

– Во нахал! – Бородач с топором осклабился. – Залез в чужие угодья, да еще имя спрашивает! Люблю таких! Имя мне Афанасий! Меня всяк в этих краях знает, а вы словно с неба свалились!