Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали

– Тащи его сюда, – за спиной молодого русича возник Бузислав, – сейчас разберемся!

Внесенный в комнату незнакомец был подвергнут тщательному осмотру. Одежду его составляли простой темный халат – великолепная маскировка в темноте, и мягкие сапоги, в которых можно ходить совершенно бесшумно. Внутри халата обнаружилось множество карманов.

– Ого! – сказал Бузислав, вытаскивая из одного связку хитро изогнутых железок. – Это еще зачем?

– Чтобы замки открывать… – зевнув, пояснил Ингь-яльд.

Дальнейшие находки оказались не менее интересны: тонкая, но прочная веревка с петлей на конце, перчатки из прекрасно выделанной ягнячьей кожи, зеркало на ручке, несколько метательных ножей.

– Ага, вот и оно! – Последним был извлечен перстень с увесистым изумрудом, который Ивар не раз видел на пальце Мануила. – Все-таки это вор!

– И что тут такого? – Пойманный, оказывается, очнулся и смотрел на воинов безо всякого страха. У него было удивительно неприметное лицо – только отведи глаза, тут же забудешь, как оно выглядит. – Всем надо как-то жить! Вы вот людей убиваете, а я ворую… Посол без перстня не умрет ведь?

– Не умрет, – согласился Бузислав, – но расстроится! А это нехорошо. Варга, иди разбуди Мануила.

– А ты ловок! – ухмыльнулся Нерейд, когда толстый русич удалился. – Прокрался мимо стражи, да и в закрытую комнату проник. И перстень прямо с пальца стянул. Так ведь?

– Мимо таких стражей только полный идиот не проберется! – фыркнул вор, глаза его гордо блеснули. – А любой замок мне что для рыбы вода…

– Судя по всему, – проговорил вошедший в комнату Мануил, – вы поймали самого Багдадского Вора!

– Кого? – спросил Лычко.

– Самого известного преступника халифата, – ответил посол, – который проникает в сокровищницу Гаруна аль-Рашида так же легко, как тот – в свой гарем. Чтобы тебя прозвали Вором в городе, где воруют все, нужно изрядно отличиться.

– Я и в гареме бывал! – обидевшись, заметил пойманный. – Только там ничего интересного – бабы одни! А что я их, не видел?

– Значит, это все-таки ты… – усмехнулся Мануил, принимая от Бузислава перстень.

– Я этого не говорил, – отозвался спохватившийся Вор, – я же не сообщил, чей гарем я посетил?

– Ладно, я не стражник, – махнул рукой посол, – обиды на тебя не держу. Судьбу твою пусть решает тот, кто тебя поймал. Да, Бузислав, с этой ночи пусть еще двое стоят у моей двери.

Старший из русичей кивнул, а Вор посмотрел на Ивара.

– Не повезло мне, – сказал он, – что я встретил тебя. С вами, варварами, трудно иметь дело. Любого горожанина я запросто обвел бы вокруг пальца!

– Что с ним делать будешь? – спросил Ингьяльд.

– У нас ворам отрубают руку… – задумчиво сообщил Бузислав.

– А у нас – распарывают брюхо и набивают его камнями! – сладострастно добавил Нерейд. – Чтобы умирал долго и мучительно. Поэтому и воруют очень редко.

– У нас – привязывают к дереву и отдают на съедение волкам, – улыбнулся Лычко.

– А вы разве не из одного племени? – удивился Ингьяльд, посмотрев на русичей.

– Нет! – замотал головой Бузислав. – Это здесь мы все – русичи, а на родине я буду тиверцем, Лычко – невром, а Шкодняк вон – и вовсе кривичем. Наши племена родственные, но постоянно грызутся между собой…

– Ух ты! – Глаза молодого эриля загорелись от любопытства.

– Мы его отпустим! – объявил Ивар, прервав интересный, но не относящийся к делу разговор.

На него изумленно уставились со всех сторон. Даже Вор зашевелился на лавке, на которой до сего момента лежал неподвижно.

– Это как? – спросил Бузислав. – Ты не сошел с ума?

– Нет! – твердо ответил Ивар. – Пусть идет. Ты свободен. И забери свои вещи.

Вор был так потрясен, что на мгновение даже перестал дышать.

– Спасибо… – выдавил он наконец. – Я этого не забуду.

И, сграбастав со стола воровские принадлежности, стремительно исчез за дверью. Никто не стал его останавливать.

– Не спрашивайте, почему я так поступил, – сказал Ивар. – Просто иначе нельзя было.

– Это твое решение, и ты не должен его объяснять, – пожал плечами Бузислав. – Но я хочу сказать: если будет на то воля судьбы, ты можешь стать великим вождем. У тебя есть одно очень нужное для этого качество – великодушие!

Небо за окнами медленно и неуверенно светлело.

На огромном серебряном блюде лежала косуля. Она выглядела как живая, и только торчащая изо рта веточка какой-то зелени давала понять, что животное мертво. Следов того, что оно еще и запечено с черносливом, видно не было. На блюдах поменьше были наложены лакомства не менее завлекательные – седло барашка, что-то из утятины, фазаны, фаршированные финиками, и сладости: халва, шербет, нуга, орехи, жженый сахар…