Дмитрий Казаков - Солнце цвета ночи

Прошли храм, посвященный, судя по барельефам, какому-то типу, любящему сдирать с себя и других кожу. За ним открылась громадная площадь, заполненная людьми, как початок кукурузы – зернами.

– Главный рынок, – сообщил Куаутемок.

Ивар помнил рынки в Миклагарде и Багдаде, стоящий там неумолчный крик. Тут все происходило в тишине, тысячи ацтеков ходили между вытянутых крытых галерей, но никто не орал, не пытался навязать товар, доносилось приглушенное бормотание да из задних рядов долетали птичьи голоса.

Рядом с пирамидой торговали шкурами, Ивар видел пятнистый мех ягуаров, рыжий – лис, еще каких-то незнакомых зверей, дальше кипами лежали перья, яркие и сверкающие, как драгоценные камни.

– Если хотите хоть что-то посмотреть, нужно идти, – Куаутемок глянул на викингов с изумлением. – Если стоять на месте, не увидите ничего.

Прошли мимо поставленных в ряд небольших печек, около которых хлопотали женщины, а в широких блюдах грелась кукурузная каша со специями, пироги или тушеная рыба.

Нерейд сглотнул, в животе у Кари выразительно заурчало.

В огороженном углу располагался рынок рабов, обнаженные люди, некоторые с колодками на шеях, стояли рядами, меж них прохаживались покупатели, щупали мускулы, заглядывали в рот.

Продавцы, воины в ягуарьих шкурах, наблюдали за происходящим надменно, точно верблюды.

За рабским рынком открылись продуктовые ряды: горками лежали фрукты, стояли корзины с бобами, кукурузой и какими-то семенами, от округлых кувшинов тянуло медом, мухи жужжали над окровавленными кусками мяса.

– Если пойти направо, то мы попадем туда, где продают краски и утварь, – сказал Куаутемок, – а если налево, окажемся в оружейных рядах. Что-то мне подсказывает, что вы предпочтете пойти туда.

– Ты прав, клянусь Мьёлльниром, – кивнул Ивар.

Прошли к следующей галерее, где стояли прилавки, заваленные кремневыми ножами всех форм и размеров, отдельно лежали обсидиановые лезвия для мечей, отдельно – деревянные основы. Мягко поблескивали медные топоры, сброшенными черепашьими панцирями выглядели щиты.

Воняющие потом викинги медленно двигались между рядами, вертели головами. Продавцы глазели на них с удивлением, выпучивали глаза, некоторые делали священные знаки от сглаза, бормотали молитвы Уицилопочтли, другие наоборот стремились коснуться хотя бы краешка одежды сыновей Кецалькоатля.

Куаутемок шел впереди, с неудовольствием слышал, что их сопровождает вал шепотков. Понимал, что сделать ничего нельзя – мечом болтунам языка не окоротишь.

– Все это красиво и здорово, – проговорил Ивар, осматривая меч с рукоятью, украшенной золотом. – Но столкновения со сталью не выдержит.

– Наверно, – Куаутемок с завистью глянул на ножны, где вождь чужаков хранил клинок из волшебного металла. – Двинемся дальше? Мы не обошли и десятой доли рынка…

Он свернул вправо, к рядам, откуда резко несло сушеной травой и специями. С мстительной радостью подумал, что никакая сталь не поможет в том случае, если невыносимо зудит нос и хочется вычихать собственные мозги.

Викинги, не подозревая, что их ждет, тащились следом.

Во дворец вернулись только под вечер, когда на небе показались первые звезды. Потащились к бассейну – за время пребывания в Теночтитлане привыкли мыться каждый день, хотя раньше ходили грязными от дождя до дождя.

Плескались и терлись мочалками до одурения, когда выбрались на берег, то зевали, точно выловленные сомы.

– На пять лет вперед насмотрелись, – сказал Нерейд задумчиво. – Теперь только спать…

– Что, даже не поешь ничего? – с ехидной улыбкой спросил Ульв.

– Поем, – гордо ответил Нерейд. – И сожру побольше, чтобы тебе меньше досталось. А то ничего себе – вздумал поживиться за мой счет…

Викинги жевали непривычно вяло, переговаривались с ленцой, за день насытились впечатлениями.

– Эх, какие травы! – бормотал Арнвид, забывая донести кусок до рта. – Помнишь ту, с синими цветами, что растет на склонах огнедышащих гор?

– Конечно, – вздыхал Ингьяльд. – Если бы у нас была такая…

– Если бы у Тора было кое-что, он бы был Фрейей, – заметил Ивар. – Хватит вам болтать, вспомнили бы лучше, кем являетесь.

– Что? – вскинулся эриль. – Надо вису сложить?

– Нет, – конунг покачал головой. – Тревожно мне что-то. Кормят как на убой, даже пузо чешут – ну совсем как свинье к празднику. А праздники местные ты видел. Заглянул бы в будущее. Или руны потерял?

– Обижаешь! – Арнвид похлопал по мешочку с рунами, сохраненному во всех передрягах. Тот отозвался костяным стуком. – Сейчас, сейчас… Только где бы взять чистый кусок ткани?