Эрик Ластбадер - Воин Опаловой Луны

Мойши умолк. Он прав, мрачно думал он. Нельзя винить Коссори за свою собственную безответственность. Но неужели этот простой ответ – правда? Сейчас он думал, что нет. Жизнь редко дает простые ответы, он знал это. Это вам не игра. Реальный мир куда сложнее познать. Устрани сложности – и утратишь смысл. В конце концов, заключил он, он же сам хотел попасть на Шариду, несмотря на намеки Эранта.

– Смотри. Мойши, – прошептал Коссори, – начинается.

На временном помосте перед шатром, который Мойши приметил еще раньше, стоял огромный мужчина. Он был гол по пояс, и огромные мускулы его бугрились под блестящей в свете факелов, словно натертой маслом кожей. Голова, огромная и круглая, как тыква, вырастала прямо из массивных плеч.

– Сегодня ночью Шарида пришел в Шаангсей, – проревел он, как река в час половодья. – Близится утро, а мы должны закончить до рассвета. Времени мало. Но все равно – это время праздника. Я, МаоМаошань, хозяин Шариды, охотник за плотью не ради мяса, не ради похоти. Я, МаоМаошань, поставщик высших чувств! – Он театрально простер толстую, как ствол дерева, руку. – Итак, я предоставляю вашему вниманию изысканные плоды моих ночных трудов. Ибо мой труд – ваш прибыток, и единственный ваш враг – рассвет! Итак, воззритесь же на явление взывающих к власти смерти!

Это была эффектная речь. Мойши ощутил, как легкая дрожь пробежала по его спине, хотя он и понимал, что это все фокусы, но все же чрезвычайно искусные.

Полог шатра приоткрылся, и на помост вышел мужчина. Он был высок, прекрасно сложен, с шоколадной кожей. Неожиданно светлоголубые глаза смотрели прямо вперед, он словно не замечал настойчивых взглядов толпы. Он был совершенно наг. Конечно, подумал Мойши, зачем этим людям видеть свое будущее имущество одетым? Мысль была бы забавной, если бы не весь ужас ситуации.

– Двадцать лет, – сказал МаоМаошань. – Торги начинаются с четырехсот таэлей.

Мойши обернулся к Коссори.

– Четыреста таэлей серебром! – прошептал он. Когда тот кивнул, Мойши подумал: «Боги, за это же весь город можно купить!»

В толпе возникло движение. МаоМаошань кивнул.

– Да, сударь, четыреста таэлей. И? – Он огляделся. Краем глаза Мойши заметил, как худощавый светловолосый человек в черном плаще кивнул. – Четыреста пятьдесят. Очень хорошо. Продолжаем. Но, конечно, эта прекрасная душа стоит куда дороже. За четыреста пятьдесят я бы мог… Да, сударыня, благодарю вас. Пятьсот…

Мойши обернулся и увидел женщину неопределенного возраста с пылающими глазами. Она гневно глянула на него, и он быстро отвернулся.

Торги продолжались, пока цена не достигла семисот пятидесяти таэлей. Женщина подошла, шурша шелками, забрать прекрасную душу, как МаоМаошань назвал темнокожего человека. Как только она получила свою собственность, полог шатра снова распахнулся, и на помост вышла стройная молодая женщина, синеглазая и белокурая.

Когда начались торги. Мойши повернулся к Коссори и сказал громким шепотом:

– Как ты можешь такое оправдывать? Это же чудовищно!

– Я и не оправдываю, дружище. Я принимаю это как часть жизни. Огромная разница.

Торги шли вяло, и МаоМаошань стал подзуживать толпу, потчуя ее историями о пламенном нраве женщины. Хотя эти байки явно были вымышленными, действие свое они возымели. Торги пошли бодрее. МаоМаошань оказался прекрасным лицедеем.

– А ты сам – сказал Коссори, – не веришь в рабство, а? И все же терпишь, что в Шаангсее оно существует. Почему?

– Потому… ну, думаю, потому, что тут уж так повелось. Я…

– Ну вот!

– Но сравнивать… Коссори, чего они…

– Глянька на помост, друг мой. Нет, ты хорошенько посмотри. Найди хотя бы одного, кто протестовал бы.

Теперь, когда Коссори указал ему на это, Мойши заметил эту странную особенность. Ни одна из душ ничуть не сопротивлялась тому, что было тут всем известно. Может, они не знали? Но Коссори быстро развеял его сомнения.

– Нет, дружище, они прекрасно знают, что с ними будет. МаоМаошань не столько занимается поисками душ, сколько выпалыванием нежелательных.

Хрупкую женщину продали за пятьсот таэлей.

– Ты хочешь сказать, что люди стоят в очереди за… за смертью? – Мойши не мог этому поверить.

– Именно.

– Но почему? Я не могу…

– Возможно – ответил тот спокойно, – они хотят освобождения.

– Теперь очень неординарное предложение, – возвестил с высоты МаоМаошань. В толпе возникло слабое движение, когда полог снова раздвинулся и на помосте появился мужчина. Он был обнажен только по пояс, далеко не так огромен, как хозяин Шариды. Он был в черных шароварах и пыльных сапогах. Талия его была обмотана широким кушаком, за который почти небрежно был засунут кривой кинжал. Он постоял на краю помоста, шагнул назад, за чтото резко дернул, и на помост, споткнувшись, вылетела женщина.